Возвращение домой
Шрифт:
– Чё так долго? – спросил Данила и сплюнул на землю. Он стоял, облокотившись на бетонный забор, его лицо было наполовину скрыто мантией, расписанной каллиграфией под Покраса-Лампаса.
– Эт чё за паль? – Полина брезгливо потрясла его за плечо.
– Так мы на больничку пойдём, чё я, дурак по такому говну в нормальном шмоте лазить?
– Тихо вы, – шикнул Петя, – Кать! Кать!
В мутном стекле возник абрис бледного лица.
– Кать! Кать! – Петя, чтобы не производить лишнего шума, надсадно шипел.
Заскрипела рассохшаяся рама, окно задёргалось и распахнулось. Катю Гнилорыбову, наглухо тронутую одноклассницу Полины, терпеть не могли ни соученики, ни даже учителя. Тощая, заикающаяся, всегда какая-то немытая Катя через раз понимала обращённую к ней речь, а разговора о полноценном обучении даже не шло. На родителей Гнилорыбовой, по слухам сектантов и алкоголиков, несколько раз пытались натравить опеку, но три проверки не выявили никаких явных нарушений. В школе надеялись, что она вылетит после девятого, но Катя каким-то сверхъестественным образом сдала ОГЭ и перешла в старшие классы.
Катя выглянула на улицу, свесив наружу худые сероватые руки с проступающими синими жилками.
– Выходи!
Катя замотала головой.
– Да выходи, чё ты. Мы вон – он указал на Леру – ей больничку показать хотим. Пойдёшь больничку с ней смотреть?
Катя повернула к Лере приплюснутое лицо. Её верхние веки были слишком сильно натянуты во внутренний угол почти круглых глаз, что делало её похожей на рыбу.
– А она что, с нами? – Лера сделала большие глаза. Полина молча ткнула её локтём в бок.
– С-сейчас, – сказала Катя и закрыла окно.
Это же просто какой-то прикол? Эта чокнутая выйдет, постоит с ними чуть-чуть, а они потом просто будут нормально тусить? Но Гнилорыбову никто не продинамил и на заброшку они отправились впятером.
Разваливающееся здание старой больницы находилось на пустыре между гаражным кооперативом и парком Комсомольцев. Они пролезли сквозь здоровенную дыру в заборе, обогнули главный корпус, и остановились напротив разбухшей коричневой двери. Петя посмотрел на Катю, та кивнула. Петя открыл дверь. Воняло мочой. Пол был усеян битым бутылочным стеклом, стены покрывали граффити.
– Ну что, Катюша, покажешь нам, куда вы по ночам на свои ритуалы ходите? – ласково спросил Петя. Данила переминался с ноги на ногу от нетерпения. Полина закусила губу. Катя посмотрела на Леру, медленно склонив голову на бок. Жуткий, какой-то липкий взгляд рыбьих глаз заставил Леру сделать шаг назад.
– Л-лера п-пойдём, – она махнула своей длинной рукой, и двинулась в глубь здания. Лера не двинулась с места. Вся эта затея с больничкой, Катей и «ритуалами» нравилась ей меньше и меньше. Ей вдруг захотелось вернуться домой, прямо сейчас, пока ничего действительно страшного ещё не произошло. Чья-то ладонь мягко ткнула её в спину, от неожиданности Лера подпрыгнула на месте и обернулась. Прямо за ней стоял Петя.
– Иди, нормально всё будет, зато приколемся, – уверенно сказал он и подтолкнул Леру. Она пошла.
Под ногами хрустел мусор, стены покрывали истёртые от времени граффити. Света, падавшего из битых окон, перестало хватать, когда они вошли в коридор. Все, кроме Кати, достали смартфоны. Лере чем дальше они продвигались вглубь старого здания, тем больше становилось не по себе. В конце коридора они спустились по лестнице, пролёт, ведущий наверх, был разрушены. Ступеньки вниз, кривые и разбитые, белели в темноте под лучами фонариков. Катя легко сошла на цокольный этаж, будто делала это уже тысячу раз. Придерживаясь за стену дрожащей рукой Лера, медленно и осторожно, шла за ней. Следом, тихо переругиваясь, спускались остальные.
В центре комнаты, на удивление чистой, мерцала крышка железного люка. Катя, без видимых усилий, нагнулась подняла её и поманила за собой Леру. Лезть туда Лере категорически не хотелось, она обернулась. Ей в лицо били три ярких луча, она заслонилась рукой.
– Чё трясёшься? Мы же здесь, давай – подбодрил Петя.
– Да не ссы ты, – сказал Данила.
Катя нырнула в проем. Лера шмыгнула носом и подошла к открытому люку, посветила вниз. В темноте блеснули страшные Катины глаза.
– Давай, Лер, ну что, зря пришла? – в голосе Полины прозвучал укор. Лера убрала телефон в сумочку, неуклюже присела, придерживая юбку, и спустилась по железной лестнице. В подвале стояла кромешная тьма. Послышались шаркающие Катины шаги. Над люком склонились Петя, Данила и Полина.
– П-подойди, п-подойди сюда. Ко мне, – Катин силуэт белел в центре подвальной каморки с низким потолком. Теперь Лере стало по-настоящему жутко, – Н-ну же, иди.
Вдруг вспыхнул свет, посреди пола Лера увидела пентаграмму, окружённую свечами. Чёрный воск стекал на пол. Катя, тяжело дыша, сначала подняла верхнюю губу, потом опустила нижнюю. Растянула рот в стороны, обнажая маленькие зубы с внушительными промежутками между ними. Лера оцепенела – в жуткой гримасе, исказившей лицо Кати, она распознала улыбку. Хриплым, грубым голосом Катя начала выкрикивать какие-то слова, значения которых Лера не понимала. Она так и простояла на месте ещё несколько секунд, а потом заорала так, что заложило уши, и кинулась обратно к спасительной лестнице. Сильные Петины руки подхватили её запястья, Лера почувствовала холодные пальцы в последний момент коснувшиеся её лодыжек. Данила с шумом захлопнул крышку люка и, смеясь, уселся сверху. Снизу забарабанила Катя.
– Выпусти меня! Выпусти! – надсадный крик чередовался с громкими, неритмичными ударами о железо. Дима и Петя хохотали, Полина рылась в сумке. Наконец она достала здоровый навесной замок, сунула его в проушины люка и защёлкнула дугу. Катя внизу завыла, но вой быстро перешёл в хрип.
– Всё, погнали, – сказал Петя, Полина схватила Леру за руку, и они побежали вверх, потом по коридору, и выскочили на улицу. Темнело.
– Ну чё ты, как, совсем обосралась? – участливо спросил Данила. Капюшон его слетел, обнажая слипшиеся светлые волосы, и неприлично счастливое выражение на лице. Лера замотала головой. Сердце стучало где-то между ушами, руки тряслись.
– Да не ссы ты, нормально всё. Чеканушка эта получила, что заслужила, меньше надо в классе вонять. А родаки её помешанные вечером отопрут, когда опять кошек сюда резать припрутся.
– У них в подвале конкретная дичь, – со смешком сказал Петя, – внатуре сектанты.
Из окна второго этажа послышался звук, будто что-то упало. С крыши больницы выпорхнули птицы. Лера взвизгнула.
– Валим! – резко сказал Данила, и они быстро пошли в сторону парка.
***
На следующее утро Лера до последнего оттягивала момент, когда придётся выходить из дома. Она поглядывала из окна, ждала, когда уже выйдет из дома Полина, чтобы ни в коем случае с ней не пересечься. Но Полина не появилась до последнего, поэтому Лера, скрепя сердце, собралась и почти побежала в школу.