Возвращение домой
Шрифт:
Я много видел… Многое не понял и не понимаю до сих пор. Это прекрасно! Это удивительно! Самое, пожалуй, удивительное – это наш мир, висящий в бездне и никуда не падающий!.. Такое сложно представить до тех пор, пока сам своими глазами не увидишь…Огромный голубой, зелёный шар, а мы на нём такие крошечные и всё равно живые!..
Айяххо говорил, с такой удивительной поэтичностью облекая известные любому человеку факты в такие формы, что невозможно было не заслушаться. А Джейк, как автомат, почти не думая, переводил его рассказ, а сам смотрел на гриффита и думал: «Так вот вы какие, оказывается, гриффиты! Сколько мама о них рассказывала,
А тут только сейчас и увидел живого гриффита во плоти! И ничем он вроде от нас не отличается! Немолодой мужчина, лет так за пятьдесят уже, не старик ещё, конечно. Лицо приятное, красивым был в молодости – это сразу видно. Кость тонкая, с изяществом, как у потомственного аристократа, глаза тёмные и брови – совсем не выгорели за столько лет. И лента эта через лоб. Чудно! И что в них такого необычного учёные нашли? И строение черепа у них, видишь ли, отличается от общего человеческого предка, и строение глаза по другому принципу… И дикари они все, хотя и не без достоинств, которые у людей не открыты до сих пор. Это все знают! А дальше наука пока не идёт, не может добавить ничего нового к уже известному…»
Айяххо вдруг неожиданно замолчал на полуслове, как будто только сейчас вспомнил о чём-то важном, а потом произнёс:
– Извините, но мне кажется, что я отвлекаю вас от работы?
– Ну, что вы?! – Его Величество улыбнулся в ответ. – Мы уже всё решили. Все наши важные вопросы…
Джейк заметил, как при этих словах смертельно побледнел Малиновски, как он убрал под стол руки, скрывая от всех нервную дрожь в пальцах.
– Нет, Ваше Величество, мы ещё совсем ничего не решили. Мы только начинаем переходить к главному вопросу, – тихим голосом предупредил Клейтон, медленно вставая и не сводя при этом глаз с Императора. «Сейчас кинется!» – невольно подумал Джейк и чуть подался вперёд, готовый отразить нападение. Но тут уже не выдержал сам Император! Он поднялся на ноги одним стремительным движением и произнёс, чётко выговаривая каждое слово:
– Всё! Хватит меня пугать, господа! Совещание – или, скорее, его жалкая пародия – окончено!
– Мы объявим вам войну! – прошептал Марчелл.
– Вы проиграете! – заявил Император с такой удивительной для его положения уверенностью. Их в этом огромном зале было всего двое, Он и этот курсант-мальчишка за спиной. Но именно благодаря ему Его Величество был уверен за свои тылы. Он уже бывал в своей жизни в подобных ситуациях, когда только эти щенки-гвардейцы своим видом и преданностью придавали дополнительных сил и такую необходимую в подобные моменты твёрдость. Этот гвардеец – Император знал точно – костьми ляжет, но не позволит нанести вред державному лицу. Главное – до дверей добраться! А там – ещё двое ребят! Уж они-то точно не бросят одного!
– Вы просто не понимаете, во что вовлекаете себя и свою страну!.. – поспешно заговорил Ежи Малиновски, ещё надеясь на удачный исход дела. Император посмотрел на него сверху пронизывающим взглядом, а потом перевёл глаза на Марчелла.
– Я буду ждать от вас письменного уведомления о начале военных действий. Только обязательно укажите причину этой войны. Пригодится для потомков…
Марчелл при этих словах вскочил, в бешенстве играя желваками. Лицо его покраснело от еле сдерживаемой ярости. Сейчас, в этот момент, Марчелл мог совершить большую глупость и, может быть, даже ввязаться в драку с самим Императором или его гвардейцем. Но Его Величество спокойно выдержал яростный взгляд, неторопливо сложил письмо, передал Джейку и только потом произнёс:
– Приятно было встретиться с вами, господа! Всего наилучшего!
Он поднял правую руку, чуть коснулся пальцами виска, отдавая присутствующим честь, отвернулся, шагнул мимо стола в сторону выхода.
Джейк задвинул кресло, коротким кивком головы попрощался со всеми и, развернувшись на месте, направился догонять Императора.
За дверь они вышли вместе: сначала Его Величество, а за ним, отставая на шаг, – гвардеец-переводчик. Удалились в полной тишине под взглядами неподвижных глаз. Джейк затылком ощущал взгляд каждого из провожающих, даже улавливал обрывки чужих мыслей, а сам ждал окрика в спину. Или выстрела вслед?.. Ведь не могут же они отпустить их так просто!
– Плохо! Как плохо всё получилось! – воскликнул с отчаянием Малиновски, как только сошлись створки двери, пряча гостей. – Я не доволен!.. Совсем не доволен результатом!
– А какой тут может быть результат, когда Он слушает одного себя! – возразил Моррисон, разминая затёкшие кисти рук. Всё время встречи он просидел молча, почти неподвижно, наблюдая за всеми из своего угла в дальней части стола.
– Конечно, кому охота отдавать такой кусок земли? – усмехнулся Агдальский. – Это на первый взгляд кажется, что там одни леса. Сорок километров в глубь ниобианской территории – почти до окраины Чайна-Фло! Неплохо! Нечего было и рассчитывать, что он согласится сразу! Не дурак…
– Да, эти монархи никогда нас особо не жаловали, – Дорожный поворочался в кресле, усаживаясь поудобнее. – Мы для них до сих пор преступники! Что нас слушать? Нам и пугать-то Ниобу нечем и предложить взамен нечего… Нищее, крошечное государство, приютившееся на островах среди ледников. Наша экономика себя-то еле обеспечивает! Куда нам за ниобианами угнаться?
– Тебя послушать, так нам ничего не остаётся, как сидеть и ждать милости августейшей особы! – зло возразил в ответ Марчелл. – Объявим войну – и всё! Заберём то, что положено нам по справедливости!
И пусть он катится ко всем чертям, этот клоун! Золото, аксельбанты, кортик у пояса… Карнавал какой-то, а не межпланетный созыв!
– Ты кричал тогда, и сейчас кричишь, – упрекнул Малиновски, сердито глядя на Марчелла. – Для созыва такого уровня это тоже немного не тот тон. Когда ты научишься вести себя сдержанно? Ведь такое происходит всякий раз!
– Переговоры – все эти переглядывания, намёки, двусмысленные обещания и лживые улыбочки, – они не для меня! – ответил Марчелл, за резкостью скрывая смущение. – Вот если б мы встретились с Императором на одном поле боя…
– Его Величество терпеть не может, когда на него давят, а тем более запугивают. Это глупо! Надо искать какие-то новые пути общения, но, согласитесь, война – тоже не выход! – Малиновски устало вздохнул и посмотрел на голограмму Гриффита в центре стола. Спорная территория светилась фиолетовой полосой вдоль чёрной нити границы. А города – и сионийские, и ниобианские – горели красными точками. Точки эти составляли почти равносторонний треугольник с вершинами в Чайна-Фло, Флорене и Марвилле (второй ниобианский городок).