Возвращение герцога
Шрифт:
В ответ Филипп кивнул:
– Рад знакомству, лорд Хилсдейл!
Стоявший рядом Клейтон шепнул Филиппу на ухо:
– Хилсдейл – этот тот человек в парламенте, который ведает вопросами титулов и наследования.
– А-а, так вот кто отдал мой титул кузену Хью! – бросил Филипп, сухо улыбнувшись Хилсдейлу.
– Ошибки случаются, ваша светлость, – невозмутимо парировал тот, пропуская издевку мимо ушей.
Филипп внимательно разглядывал Хилсдейла. Наметившееся брюшко. Седина в бороде. Источает любезность. Они часто обсуждали это с Малькольмом, и Филипп знал: как только становишься герцогом, тебя осаждают желающие набиться в друзья. Хилсдейл производил впечатление карьериста, цель которого – забраться на самый верх социальной лестницы.
– Что ж, нам нужно… мы должны разобраться, – вмешался лорд Уайнинг, по-прежнему краснея и промокая потный подбородок.
– Всему свое время, – сказал Хилсдейл, обращаясь к Филиппу и еще шире расплываясь в масленой улыбке. – Не о чем беспокоиться. Я дам вам знать на следующей неделе. Вы приедете в Уайтхолл, и мы решим это дело.
Клейтон выступил вперед:
– Разумеется. Но пока я по-прежнему буду считать его светлость герцогом Харлоу. Филиппа я знаю с детства и могу засвидетельствовать его личность. Герцогский титул принадлежит ему по праву.
– Разумеется, разумеется! – воскликнул Хилсдейл. – Мы во всем разберемся. – Он взмахнул рукой, словно отметая вопрос как несущественный.
– Очень странное дело, – добавил лорд Уайнинг, хватаясь за шейный платок, как будто тот его душил. – Действительно, очень странное!
– Странно то, – заметил Филипп, сохраняя невозмутимое выражение лица, – что мой двоюродный брат заявил права на титул так скоро после смерти моего брата, даже не удостоверившись, что я тоже мертв.
Лорд Уайнинг явственно икнул. Его маленькие глазки увлажнились.
– Вы погибли в битве при Моралес-де-Торо. Все газеты писали об этом.
– Послушайте, Уайнинг, достаточно! – суровым тоном осадил его лорд Хилсдейл, бросив хмурый взгляд на коротышку. – Вы забываетесь. Мы должны поздравить его светлость с возвращением. Не желаете ли выпить, ваша светлость?
Филипп будто бы не слышал Хилсдейла. Приподняв бровь, он произнес, в упор глядя на Уайнинга:
– Как видите, милорд, я не погиб при Моралес-де-Торо – что бы там ни писали газеты.
Филипп даже улыбнулся про себя. Ха! Он и не думал, что будет так забавно. Разумеется, было не очень весело сознавать, что все присутствующие сейчас говорят только о нем – прикрываясь ладонями, веерами, носовыми платками, – да и с Софи неминуемо придется объясниться. И все-таки поставить на место этого выскочку было неплохим развлечением.
– Ах да. Разумеется. Теперь я понимаю. – Лорд Уайнинг даже поперхнулся. – Как и сказал Хилсдейл, мы во всем разберемся… позже.
– Полагаю, это просто отличная мысль, – ответил Клейтон, сухо улыбнувшись Уайнингу.
– Не желаете ли выпить? Позвольте, я принесу вам что-нибудь? – снова вмешался Хилсдейл. Подобострастная улыбка не покидала его лица.
– Благодарю, милорд, не нужно, – ответил Филипп. – А теперь прошу нас извинить: мы должны с друзьями поприветствовать знакомых.
– Разумеется, разумеется! – воскликнул Хилсдейл, делая шаг в сторону и взмахивая рукой, словно для того, чтобы указать Филиппу дорогу.
Покинув общество Уайнинга и Хилсдейла, Филипп, Клейтон и Тея прошлись до центра бального зала, где и остановились. Все присутствующие таращились на них в открытую, и Филипп почувствовал себя статуей, с которой только-только сдернули покров. Боже правый! Долго ли это будет продолжаться? Что же, пусть смотрят как следует. Как предупредили его Гримальди и Беллингем, было крайне важно, чтобы каждый удостоверился, что это действительно он, собственной персоной, живой и здоровый.
– Уайнинг – болван, – вполголоса заметил Клейтон.
Они втроем усиленно делали вид, будто от души развлекаются. К счастью, никому из прочих гостей не достало духу к ним подойти, так что они могли беседовать, не опасаясь чужих ушей. Филипп кивнул:
– Кажется, мое появление его шокировало.
– Я думала, он порвет свой платок в клочья, – добавила с лукавой улыбкой Тея.
– А Хилсдейл? – спросил Филипп.
Клейтон вскинул брови:
– Как я уже говорил, его дело – следить, чтобы титулы наследовались по праву. Сейчас он, несомненно, гадает, не попросят ли его с должности за эту ошибку. Я не говорю уж о том, что он готов лизать сапоги любому, кто превосходит его знатностью титула. Не сомневаюсь, что он намерен подружиться с тобой, да поскорее.
Филипп сдавленно рассмеялся.
– Вот и объяснение, почему я вообще не видел его ни разу, пока был всего лишь младшим сыном. Однако вряд ли я первый из титулованных особ, кому удалось восстать из мертвых.
– Разумеется, нет, – ответил с усмешкой Клейтон. – Но ты первый в списке его кошмаров. Вот увидишь – явится с визитом на следующей неделе, чтобы попытаться договориться. Помнится, он живо поспособствовал твоему кузену унаследовать титул. И теперь в его интересах замять дело, не предавая его особой огласке.
– Отлично. Это и в моих интересах тоже. С нетерпением буду ждать его в гости, – ответил Филипп. – Надеюсь, однако, что он не притащит с собой Уайнинга. Этот господин так потеет, что твои ковры, Клейтон, промокнут насквозь.
– Да уж, давайте обойдемся без этой неприятности, – со смехом подхватила Тея.
Филипп, стараясь не выказывать особого любопытства, оглянулся по сторонам. Но куда подевалась Софи? Неужели сбежала с бала? Что же, не ее вина, если так. Но спасаться бегством – это совсем не в духе Софи. Она была девушкой смелой и решительной, но он не ошибся: в ее глазах действительно стояли слезы, как раз в тот момент, когда грохот упавшего подноса вывел его из равновесия. Он должен ей объяснить, к каким печальным последствиям это бы ни привело.
– Полагаю, нам следует двигаться дальше, – сказал Клейтон, осматривая зал, чтобы определить место следующей остановки.
– Нет, – твердо возразил Филипп. – Мне нужно поговорить с глазу на глаз с мисс Пейтон. И мне нужна ваша помощь.
Глава 4
На нее глазел весь бальный зал. Софи чувствовала, как взгляды буравят ее, следят за каждым ее движением. Стоило ей вернуться в бальный зал, как все разговоры стихли. Она держала голову высоко, но ноги подкашивались, когда она шла за Валентиной к их маленькому кружку. На них оборачивались, спешно замолкая.