Возвращение грифона
Шрифт:
Следующим утром я вышел из дверей квартиры, чтобы ехать в серпентарий за кожей змеи (могли ужа подсунуть, а нужна ядовитая змея). Спустился к подъезду, сопровождаемый охранниками — один из них шел впереди, открывая двери, когда навстречу попался старичок — благообразный, профессорского вида дедок. Я посторонился, чтобы его пропустить, и вдруг почувствовал резкий укол в шею, как будто меня ужалила пчела. Хлопнул ладонью по этому месту и… упал.
В последний момент, перед тем как упасть, увидел, как этот «старичок» вырубает двух моих мордоворотов, как беспомощных детей. Один ничего не
Это потом я узнал, что они умерли, тогда мне было не до чего — яд в специальных стрелах, который должен был гарантированно меня убить, парализовал мое тело, как оса парализует свою жертву. Я не мог двинуться и практически не дышал. Старичок подошел ко мне, лежащему с открытыми глазами, посмотрел на меня, и что-то сделал со своей тростью. Щелкнула пружина, и из палки выдвинулся стилет, длиной не менее двадцати сантиметров. «Старичок» прицелился и точно воткнул его мне в грудь. Дважды. Потом подумал и занес стилет над моим глазом, целясь вонзить его в мозг.
Спасла меня Маша — как она потом сказала, ей почудился какой-то шум на лестничной площадке, и она на всякий случай вышла посмотреть — все ли со мной в порядке. Увидев, что человек заносит надо мной свое оружие, она вскрикнула, и тот промахнулся, ударив вскользь, рядом с глазницей. Лезвие пропороло кожу, проскрипело по кости и ударило в каменную ступень со стуком и скрежетом.
Больше киллер не успел ничего сделать. Маша включила свое главное, впрочем — пока что единственное свое оружие — Зов. Вероятно, что в этот момент она превзошла всех нимф в мире — киллера буквально скрутило дугой, он упал на колени, глаза его выпучились, и он захрипел, подползая к моей жене.
Этого я уже не видел — сознание окончательно меня покинуло после второго удара в грудь, пронзившего сердце. Как сказала Маша, после того, как она взяла убийцу в оборот и он подчинился ее воле, ею был отдан приказ — убить себя. Что киллер и проделал с великим удовольствием — что может быть приятнее, чем доставить удовольствие своему божеству? Я помню, как меня захватила нимфа — все мои мысли тогда были направлены только на то, как бы получше исполнить ее желания. И если бы она приказала — я бы убил себя… и, что прискорбнее всего — даже Василису.
Убийца взял палку со стилетом и, глядя на мою жену влюбленными глазами, вонзил лезвие себе в грудь. И упал замертво к ней в ноги.
Маша бросилась в квартиру к заветному чемодану, схватила с полки тетрадку, в которую записывала заклинания, выбрала нужное, схватила несколько ингредиентов, нужных для колдовства, надеясь про себя, что они все-таки не фальшивые, и побежала ко мне. Через минуту она уже отчитывала заклятие, сложив колдовские предметы у меня на груди.
Вполне вероятно, что я выжил бы и без ее оздоровительного заклинания — порезы в сердце закрылись через секунды после их нанесения, яд замедлили процессы в моем теле, и сердце сокращалось очень медленно, не мешая регенерации своих мышц, но сколько я бы пролежал в параличе, вот вопрос! Может, день. А может, неделю. Пока организм
Как потом оказалось, оно было сродни яду кураре, парализующему дыхательную систему, и человек попросту умирал от удушья. Небольшие стрелки вылетали из устройства, похожего на авторучку — настоящее шпионское оружие. Смерть наступала мгновенно у обычных людей. Видимо, киллер был предупрежден, что я не обычный человек. Потому он решил продублировать, так сказать — контрольный тык в голову. Слава богу, не успел.
Я очнулся через пять минут после того, как Маша закончила читать заклинание. Моя регенерация плюс ее заклинание — трепещи, яд кураре! Впрочем, трепетал я. Меня трясло, руки ходили ходуном, как со страшного похмелья, и похоже — сегодня мне уже не работать. И я остался дома.
Да, тут же набежали комитетчики, расспрашивали, вернее — допрашивали, узнавали, как все было. На мои вопросы отвечали стандартным: «Мы не можем разглашать, это государственная тайна!». Мне все это надоело, и я их послал — почти матом. Не хотите «разглашать» — кто этот убийца и откуда он взялся, — хрен вам, а не мои ответы. Только тогда они с кислой миной признали, что убитый является действующим сотрудником специального подразделения КГБ. Какого — они не сказали, но тут и так все было ясно.
Второе покушение произошло ночью, через два дня после первого.
После неудавшегося покушения и моего благополучного выживания Маша категорически заявила, что не пустит меня одного никуда. И уж тем более ночью на кладбище. И увязалась за мной. На свою голову.
Ночь, луна освещает кресты, памятники, каменные надгробия. Я внимательно слежу за временем — нужна полночь. Могила, в которой лежит женщина с именем Анна, пришлось попотеть, разыскивая эту могилу. Передоверить дело никому не мог — тем более после недавних событий.
Насыпав в стеклянную баночку земли с могилы, я заметил какое-то движение в кустах возле забора и тут же сообщил об этом нашим охранникам, а их набралось целый десяток. Что, впрочем, не помогло — пуля пролетела над памятником, ударила меня в грудь, и, пройдя навылет, ранила Машу, стоявшую сзади. Хотя этот микроснаряд и был уже на излете, ему хватило сил, чтобы пробить ей кожу и мышцы, застряв где-то возле ключицы. Стреляли из какого-то мощного оружия, такого мощного, что у меня из спины вырвало кусок диаметром сантиметров пять. Только ошметки полетели. Хорошо хоть не в позвоночник — это было бы гораздо фатальнее. И ведь мы при этом были в бронежилетах!
Наша охрана открыла ураганный огонь в ту сторону, откуда велась стрельба, но было поздно — стрелка как будто ветер унес. Ни одна пуля его не зацепила. А вот нам досталось. Ну я-то мог вылечить Машу, даже со сквозной дыркой у себя в спине, а вот Маша — без магических ингредиентов она была беспомощна. Так что мне предстояло терпеть до дома. Я и терпел. А весь заряд злости, ярости, боли и возмущения выплеснул на гэбэшников, неосторожно попытавшихся узнать у нас подробности ночной вылазки.
Я вопил, стучал кулаком, чуть не сорвал голос орамши. Потом опомнился — с сорванным голосом читать заклинания просто безрассудно. Или невозможно вообще. И затих.