Возвращение из ниоткуда

Вандор Хельга

– Под самым боком у атомки?.. – поднял брови полковник. – Но ведь это же чертовски опасно из-за мощнейших электромагнитных излучений!..

– Не твоего ума дело, полковник! – рявкнул генерал.

– Так точно! – вытянулся тот.

– Да будет тебе известно: назначение данного объекта – свести к минимуму риски всевозможных атак противника на мирную атомную электростанцию. Крепко заруби это на носу! Ясно?..

– Так точно, ясно!

– Вот так-то лучше. Итак. Вся документация уже подготовлена. Ваша задача: обеспечить полную секретность реконструкции, полное соблюдение всех её позиций. И помните, главное –

это работа на перспективу, возможно, в десяток лет.

– Понял.

– Теперь о частностях. Обратите внимание на вот это, – генерал ткнул указкой в пунктир на топографической карте, проложенный от края южного туннеля в направлении к АЭС, примерно до половины пути к ней, и оканчивающийся вопросительным знаком.

– Что это за хрень? – позволил себе полковник обыденную армейскую вольность.

– Именно – хрень. Это, понимаешь, чёрт знает что такое. Тебе и предстоит выяснить.

– Не понял…

– Один из военнослужащих утверждает, что он, разыскивая однажды пропавшего рядового, обнаружил не известный нам тоннель, и что сам, лично, прошёл по нему вот до этого места, – генерал ткнул указкой в вопросительный знак, – где и вышел на поверхность.

– И?..

– Далее он отправился в близлежащий посёлок, вот сюда – на поиски рядового. Но не нашёл и вернулся обратно, в это же место, где, – тут генерал презрительно фыркнул, – «не нашёл входа в туннель» – исчез, говорит!

Полковник удивлённо повёл головой.

– Не понял – что значит «исчез»? Было, было и не стало? Видимо, этот служивый хорошо принял на грудь там, в посёлке? А что говорят местные жители?

Генерал отложил указку и чётким шагом направился на своё место. Полковник повернулся за ним, но так и остался стоять у карты – вытянувшись, как на смотре.

– Вот и выяснишь на месте.

Генерал уткнулся в бумаги, разыскивая на столе какой-то листок, и пробурчал по-стариковски, сварливо:

– Чёрт знает, что такое, перепьются на службе, нечистая сила им мерещится… Ваша задача исследовать это место. Как утверждает в своей докладной лейтенант… – он посмотрел в листок на столе, – …лейтенант Дорогин – «туннель необъяснимо исчез, а местные жители ничего о нём не знают».

– А был ли мальчик… – насмешливо хмыкнул полковник.

– Вот и я о том же, – согласился с ним генерал, – перепьются и… А врёт-то как складно: «чистый ровный подземный ход со стенами из неизвестного материала, напоминающее оплавленное стекло…» Шутник. Но человек-то, этот рядовой, пропал.

– Мало ли дезертиров в армии…

– Это так, но, учитывая сверхсекретность задания, вы обязаны изучить данный вопрос и принять все меры, чтобы не то, что дезертир – мышь не проскочила!

– Так точно.

– Жильём вас обеспечат – неподалеку от ЗГРЛС находится гарнизон для военнослужащих и их семей.

– Ясно.

– В секретной части получите документацию, в строевой оформят перевод. Выполняйте.

– Есть.

Полковник козырнул и вышел почти парадным шагом – генерал приветствовал уставные требования.

Глава 2

Далеко внизу, в разрывах облаков, тянулись равнины, леса, озёра и реки. Снег здесь, южнее, уже сошёл полностью, поэтому чётко просматривались лоскуты полей и огородов. Обычный вид под крылом самолёта – Симаков таковых видел сотни.

Полковник отвернулся от иллюминатора

и уткнулся в свои записи. Новое назначение предвещало ему полную мобилизацию сил и энергии, поэтому очень важно было наметить первоочередные задачи и правильно расставить акценты…

Примерно через час Симаков сложил свои бумаги и прильнул к иллюминатору. Теперь он внимательно разглядывал внизу всё: и бывшую стратегическую шахту, и строительство на той стороне реки в полном объёме – от загоризонтной радиолокационной станции до атомки.

Самолёт военной авиации коснулся земли аэродрома и вскоре закончил пробежку. Полковник и сопровождающие его два военных специалиста направились к выходу. Их ждали: у трапа самолёта находилось три армейских «уазика», а возле них – военнослужащие чины. Стоящий возле ближайшего «уазика» подполковник, рослый и подтянутый, козырнул, а затем представился и пожал руки прибывшим.

– Здравия желаю, товарищи. Савельев, Пётр Иванович.

– Симаков, Анатолий Тихонович.

– Сейчас вас разместят по квартирам, товарищ полковник…

– Два часа. – Тон полковника был лаконичен. – Два часа на обустройство, а затем пришлите за нами машину.

– Так точно, товарищ полковник! – Савельев взял под козырёк и не опускал руку до тех пор, пока гости не зашли в автомобиль. Спустя несколько минут кавалькада из трёх армейских «уазиков» двинулась с аэродрома.

Сидя в новом кабинете, Симаков тщательно изучал документы, которые предоставил ему Савельев. Полковник не открыл для себя ничего нового: всё это он уже проработал заранее со скрупулёзной точностью, не оставляя без внимания ни единой детали, от геофизических характеристик местности до множественных орбит различного рода спутников над ней.

Закончив работу с документами, Симаков поднялся, спрятал их в сейф и отправился на объект – на демонтируемый ракетный комплекс.

«Уазик» остановился почти возле самой шахты. Симаков вышел из машины, огляделся. От увиденной картины в его душе, задубевшей на многолетней службе, что-то екнуло и защемило.

«Перекуём мечи на орала», – крутилось в голове у полковника, в то время, как он разглядывал жалкое и ничтожное нечто: то, что прежде представляло мощь и гордость страны, её грозную сдерживающую силу – ракетный стратегический комплекс. Нет, конечно же, война – это зло, которое не должно больше разразиться. Никогда!…

И всё же…

Полковник испытывал двойственное чувство. С одной стороны – это было удовлетворение от этого самого «перекуём мечи на орала», с другой – сожаление оттого, что вот такое грандиозное, эпохальное достижение цивилизации скоро канет в Лету. И пусть как угодно назовут впоследствии такое решение: свёртыванием, реконструкцией, улучшением модификации, но все равно это – уничтожение и забвение гениального продукта человеческого разума! Как же не щемить сердцу, если вот этот самый продукт тихо прекращает здесь и сейчас своё существование, умирая скорбно и безмолвно, как некий забытый силач, гремевший когда-то на весь мир своими победами? Кто о нём вспомнит через десяток лет? Чьё сердце замрёт при одном воспоминании об его грозной силе и мощи? Разве что состарившиеся бывшие сослуживцы, сидя за рюмкой в тесном кругу, вспомнят то, на что они давали подписку о неразглашении…