Возвращение к истокам
Шрифт:
Дэвид встретил его возле двери в Палату Совета.
— Все отлично, господин Эритрея, — отрапортовал начальник службы безопасности. — Но что-то я чувствую себя не в своей тарелке.
— Я тоже, Билли, — тихо выдавил из себя Дэвид.
Подобные слова несказанно удивили Джино: и не потому, что его начальник испытывал те же чувства, а потому, что тот доверил их своему телохранителю. Билли никогда еще не видел, чтобы Дэвид Эритрея при ком-то откровенно проявлял свои эмоции.
Они вошли в зал, и, пока Дэвид обменивался сдержанными приветствиями с собравшимися, Билли произвел привычный осмотр помещения. Протокол соблюдался безупречно. Дэвид не был боссом, но в эту Палату он всегда входил последним и садился во главе стола. Здесь Дэвид как бы переставал быть на время господином Эритрея, а превращался в самого Оджи Маринелло, вернее, в ходячее и разговаривающее добавление к боссу глав всех мафиозных кланов.
Билли Джино показал ему взглядом, что все «о'кей», и, выйдя из комнаты, занял свое место сразу за дверью. Этот пост был закреплен только за ним — личным телохранителем босса глав всех семей. Все регламентировалось неписанными законами, которые никто не обсуждал, и Билли пользовался ими в полной мере. Даже «стальные глаза» не отваживались оспаривать у него этот почетный пост около закрытой двери. И лучше было никому и не пробовать сделать это.
И все же что-то явно изменилось. Чутье никогда не подводило Билли Джино.
Неожиданно один из «стальных глаз» быстрым шагом приблизился, словно намеревался пройти мимо Билли Джино и открыть дверь. Билли пронзил его зверским взглядом, и парень резко замер.
— Куда это ты собрался, приятель? — елейным голосом осведомился телохранитель.
— У меня сообщение для господина Ди Англиа, — последовал ответ, хотя было совершенно очевидно, что незваный гость брякнул первое пришедшее ему в голову.
Билли указал на внутренний телефон, стоявший рядом на столике:
— Вот и сообщай, сколько тебе нужно.
Джино терпеть не мог, когда кто-то пытался его одурачить.
Парень снял трубку и вызвал Ди Англиа, повелителя Бронкса и Стейтен Айленда. Разговор велся шепотом и длился очень недолго. Билли отчетливо разобрал лишь одно слово — «Питтсфилд».
После чего парень бесшумно удалился, скользнув за угол, словно ядовитая, страшно опасная змея.
Оставшись один, Билли Джино еще минут десять напряженно размышлял, что бы могло значить это странное сообщение и вообще при чем здесь Питтсфилд. Неожиданно дверь отворилась и на пороге возник Дэвид.
— Пошли кого-нибудь за Энджело Флавия, — приказал он и вновь скрылся за дверью.
Флавия был одним из чиновников Совета, чьи офисы располагались этажом ниже. Билли поднял руку, и к нему тотчас заспешил парень «стальные глаза».
— Им нужен Флавия, — коротко бросил Джино.
Спустя минуту появился тот, кого вызвали.
Это был человек лет сорока, толстый, холеный и вальяжный — типичный представитель штабных крыс, живших в шикарной многоэтажке в восточной части города. Все вечера он проводил в клубе «Плейбой», делал себе маникюр и стригся дважды в неделю. Все остальное время он посвящал тому, чтобы к уже имеющимся у него акциям компании прибавить еще хоть сколько-то.
Билли всегда был невысокого мнения о подобной категории людей. Он считал их всех, и не без основания, натуральными паразитами, которые бесстыдно наживались на доверчивости простых рабочих. Эти ребята брезгливо отвергали любую грубую работу, почитая ее ниже своего достоинства. Даже если бы им и довелось вдруг заняться каким-либо «пыльным делом», считал Джино, они бы прежде всего демонстративно нацепили на себя дорогие кожаные перчатки, стремясь защитить холеные ладони и наманикюренные ногти.
Билли легонько постучал в дверь и провел Флавия внутрь.
— Останься, Билли, — скомандовал Дэвид. Билли коротко кивнул, прикрыл за собой дверь и, словно большое дерево, застыл возле нее.
Флавия волновался, точно ребенок, пока главы кланов неотрывно смотрели на него. Сидя у окна, Дэвид вкрадчиво обратился к вошедшему:
— Так как обстоят дела в Питтсфилде, Энджело?
Флавия косо глянул на Билли Джино и, упершись ладонями в стол, смятенно покачал головой:
— В последнее время я получал очень мало информации из Питтсфилда, Дэвид.
— А по моим сведениям, все обстоит как раз наоборот, — холодно возразил Эритрея.
— Я не совсем понимаю... Что именно вас интересует?
— Можно было бы и сообразить. Речь идет о тебе и «Кошечке» Лео, — беззлобно пояснил Эритрея. — У нас тут сложилась двусмысленная ситуация, Энджело. И мы должны быть уверены, что можем положиться на тебя, что ты и вправду предан нам. Надеюсь, это ты понимаешь?
Флавия глубоко вздохнул и в возбуждении заговорил:
— Дело не в моей преданности, Дэвид. Я просто... Черт! Как бы поточнее сформулировать... Само собой, я уже слышал об этой посылке с мясом, которая пришла сегодня утром. Меня это взволновало, как и всех вас. Теперь я пытаюсь выяснить, что там случилось. На это нужно время, к сожалению. Да, несколько раз я выпивал с Лео. Но я никогда не работал на него. Такое совершенно невозможно. И если сейчас что-то зависит от меня, что-то в моих силах — можете смело на меня рассчитывать. Было бы глупо обманывать вас, сами посудите. Да вы и так все знаете про меня.
В глазах Эритрея ясно читалось, что он и впрямь все знает, однако когда он вновь заговорил, по его тону трудно было определить что-либо.
— У тебя будет шанс доказать это, — мягко заметил он.
— Могу я сесть? — спросил Флавия, боком придвигаясь к креслу.
Этот вопрос пришел ему в голову как нельзя кстати, потому что еще секунда — и бедняга упал бы на колени.
Эритрея посмотрел на Билли Джино, тот торжественно кивнул и вернулся на свой порт за дверью.
Да, увидь сейчас старик Маринелло Дэвида Эритрея, он, несомненно, исполнился бы гордости за своего помощника. Не зря он так долго пестовал этого парня, нет, не зря!
Через несколько минут совещание завершилось. Главы преступных семей разошлись, на их лицах одновременно читались и смутная тревога, и нескрываемое торжество.
Дэвид покинул Палату последним, дружески положив руку на плечо Энджело Флавия. Казалось, парочка чувствовала себя вполне непринужденно, хотя несчастный чиновник все еще обливался холодным потом. Билли Джино ничуть не удивляла такая метаморфоза: в прошлом он не раз мог наблюдать, как Дэвид Эритрея подобным образом «вразумлял» своих людей и чем все это завершилось.