Возвращение к истокам
Шрифт:
— Действительно, есть несколько небольших домиков с верандами. Для особых вечеринок, так сказать.
— Кто теперешний владелец усадьбы?
Таррин развел руками:
— Манни продал ее, как только заболел туберкулезом, и сразу умотал в Аризону. Там подхватил сифилис и умер пару лет назад. Честно говоря, еще до того, как он отправился на Запад, в его поведении стали замечаться некоторые странности. Мне кажется, компания попросту отобрала у него дом, и это Манни очень огорчило. А кто конкретно сейчас владеет усадьбой, я не знаю. Ведь заведение находится
— Хорошо, Лео, на том мы, пожалуй, и закончим. У нас с тобой еще куча забот. И начни с того, что сразу свяжись с Эритрея и поговори с ним о сделке. Пора этот вопрос окончательно решить. Постарайся, чтобы сделка удалась.
— Присматривай за мной, — усмехнулся Таррин, собираясь встать. Но тут быстро подошел Джоко Фреско и что-то зашептал ему на ухо. — Мне и вправду пора. Лео многозначительно посмотрел на Болана. — Чей-то срочный звонок. Интересно, кому это я понадобился? Ладно, скоро узнаем. А ты свяжись со мной по телефону из машины. Думаю, будет что обсудить.
Болан кивнул ему на прощание и принялся следить за игроками. Лео между тем торопливо направился к телефонной будке возле закусочной.
Однако, закончив переговоры, Таррин так никуда и не уехал, Наоборот, бросив трубку на рычаг, он выскочил из будки и стремглав вернулся назад. Лицо его сделалось совершенно белым, а глаза смотрели отрешенно и тоскливо. Он плюхнулся в свободное кресло рядом с Боланом и прерывисто вздохнул.
— Все кончено, — тихо объявил Лео.
— Что кончено?
— Звонил Гарольд. Они взяли мою Энджи!
На скулах Болана заиграли желваки.
— Кто взял ее?
— Ее выкрали. Гарольд сам только что узнал об этом. По его словам, за ней пришли ночью. Когда пропажу обнаружили, во всем доме горел свет, а разбитые настенные часы валялись на полу и показывали четыре двадцать две. Вот и все, приятель. Это — конец.
— Не сходи с ума раньше времени. Откуда ее похитили?
— Из секретного дома на Кейп Код.
— Им распоряжалось правительство?
— Да, но он был очень хорошо прикрыт. И мне казалось, что надежней места не придумать. К тому же ее постоянно стерегли два человека Броньолы. А третий повез детей в летний лагерь, организованный Католической молодежной организацией на одном из островов. У самого же Гарольда дел в Вашингтоне было невпроворот, и потому он... О, Господи, конечно, он не виноват! Он дважды пытался туда дозвониться, но никак не получалось — не срабатывала линия. Ну, а потом...
Болан упрямо выпятил свой лепной подбородок.
— Как он узнал об этом? С ним кто-то связался?
Лео покачал головой:
— Нет, они так не поступают. Им важно, чтобы я натерпелся страха и при этом не смел двинуться с места. Они уверены: довольно быстро мне все станет известно, и тогда следующий шаг будет за мной. Выбора нет. Мне придется самому направиться в их логово, а уж меня там встретят... Ты это понимаешь?
— Не суетись, — жестко произнес Болан. — Твоя жизнь не прибавит Оджи
— Нет, это немыслимо, это ужасно!
Болан попытался направить разговор в новое русло:
— С детьми все в порядке?
— Да, дети в безопасности. Гарольд отгородил их от мира целой ротой своих подчиненных — до тех пор, пока не рассеется дым, как он говорит. Дети только-только вернулись из лагеря, и тут обнаружилась пропажа. Я повязан по рукам и ногам, сержант! Сижу в этой дыре, а они там вытворяют, что хотят. Как мне вести себя теперь. Только подстраиваться под них, и больше ничего.
— Прежде всего свяжись с Эритрея, — заявил Болан. — Это даст шанс выровнять положение и укрепить твою позицию. Заодно посмотришь, что можно добыть через новые каналы, если такие появятся. Попытка — не пытка, Лео. И это, пожалуй, единственный вариант, который способен спасти Оджи. Ты ведь прекрасно знаешь, как работают эти ребята.
— Да, но...
— Ты обязан позвонить Эритрея, — жестко повторил Болан. — Но сначала успокойся. Ты ничего не добьешься, если очертя голову кинешься в драку. А когда мысли прояснятся, договорись с Эритрея о встрече. Можешь даже немного подыграть ему на первых порах, однако, пока не оценишь результаты своей игры, не принимай никаких решений. Все должно делаться в нужное время. Тут главное — не переборщить!
Таррин с благодарностью взглянул на Болана. Конечно, жизнь тайного агента всегда была очень трудна, но сейчас она стала почти невыносимой. И если бы не верный друг, сидевший в эти минуты рядом...
— Спасибо, — выговорил Лео с натянутой улыбкой и, быстро поднявшись с кресла, пошел было прочь, однако на полпути вдруг остановился. Глаза его блеснули лихорадочным огнем. — Имей в виду, сержант. Хотя у меня в зубе дырка, но у меня есть и таблетка, которая как раз в эту дырку точнехонько входит. Вот так-то! И помни об этом. Я никогда не превращусь в легкую добычу.
В ответ Болан только изумленно развел руками.
Не оборачиваясь, Таррин стремительно взлетел по ступенькам и исчез из виду.
Давно уже Болан не пребывал в столь подавленном состоянии духа.
Он прекрасно понимал, что испытывает сейчас его лучший друг. И без того несладкая жизнь этого человека грозила теперь обернуться полным крахом, превратиться в сущую бессмыслицу, ибо то, ради чего он трудился многие годы, казалось, начинало ускользать от него, уходить навсегда, и не оставалось даже шанса все вернуть на круги своя.
И самое худшее заключалось в том, что за все случившееся Болан чувствовал виноватым прежде всего себя. Ведь это он уговорил Лео всеми силами воспротивиться чистке среди мафиозных рядов. Да, он хотел помочь Таррину. Более того, ради друга, ради спокойствия в городе он нашел способ, как нанести по врагу повторный сокрушительный удар. И чего он в итоге добился? Прямо противоположного результата. Лео деморализован и готов полностью капитулировать, а в обозримом будущем — никаких надежд на лучшее.