Возвращение к себе
Шрифт:
Неожиданно Богдан рассмеялся: заливисто и задорно. Это было так заразительно, что я невольно рассмеялась в ответ.
— Не пугайтесь, я не читаю мысли, просто Ваше лицо Вас выдаёт, Вы не умеете врать.
— Ещё как умею! А с лицом придётся что-то делать… такое предательство с его стороны непростительно.
— Бросьте, сейчас такая редкость искренность в людях и совсем ни к чему надевать по любому случаю маску. Многие даже не замечают, что со временем срастаются с этой маской и не в силах её снять. Сами загоняют себя в угол и проживают чужую жизнь. Редко кто готов признаться в этом самому себе, потому
— Вы, наверное, психотерапевт или что-то в этом роде…
— Почти угадали. Я — архитектор. Но архитектура, это в чём-то отражение нашей психологии, наших чувств и наших масок. Вы ни раз видели, как возводится здание, но разве это не похоже на возведение тех защитных сооружений, что мы строим в общении из-за наших предубеждений и прошлого опыта. Страшно и поэтому на созданный нами же каркас мы натягиваем маску. Уверен, что именно так появляются здания-монстры, которые вместо того, чтобы радовать глаз, вызывать бурю приятных эмоций, настораживают, пугают. Мы перестаём бесцельно, просто так бродить по знакомым до боли улочкам, потому что на родных лицах улиц появляются бородавки, шрамы, короста в виде зданий-инородцев, а то и целых кварталов. Город становится вроде современным, но утрачивает своё обаяние, свою индивидуальность. Рушится связь времён и поколений — город живёт своей жизнью, а мы своей, пытаясь хотя бы в памяти сохранить его открытость, тепло, знакомые нам с детства и необходимые, как опора, всю нашу жизнь.
— Несколько странные размышления для архитектора… Разве не вы призваны внедрять всё новое и передовое?
— Внедрять надо на производстве, — слегка поморщился Богдан, — А просто ради славы внедряться в живой организм, чтобы выстроить очередную высоченную дуру, которую внесут в какую-нибудь книгу рекордов… это кощунство. Врачи дают клятву и их учат — не навреди! Жаль, что этому же правилу не следуют архитекторы.
— Но как же прогресс, — мне очень нравился ход мыслей Богдана, я была с ним согласна, но чувство противоречия и недремлющий журналист брали верх над желанием согласиться.
— Прогресс нельзя остановить, но и со скальпелем надо уметь обращаться! Есть новые районы, новые города. Стройте, экспериментируйте, но оставьте право выбора тем, кто будет там жить. Пусть каждый человек решает сам, где ему комфортнее, что ему ближе.
Хорошо, что это кафе работает круглосуточно, потому что Богдан оказался настолько интересным собеседником, что я абсолютно забыла о времени и о том, что надо позвонить родителям и Валерке с Сашкой, которые, наверняка, уже начали волноваться.
— Богдан, простите, мне надо позвонить.
— Я Вас совсем заговорил, да? Ваш телефон.
Пока я обзванивала всех, кому вообще-то следовало позвонить гораздо раньше. Я говорила кратко и по существу, оставляя без ответа вопросы мамы, Саши, Валеры. Ничего, переживут. Богдан терпеливо ждал, хотя я предполагала, что он тихо покинет кафе, едва я возьму телефон. В отношении него я снова ошиблась. Странно, но я не могла предсказать этого человека, он выпадал из привычных для меня схем общения. Внешне он тоже сильно отличался от того типа мужчин, которому я отдавала предпочтение, иными словами встреть я его на улице, то не обратила бы на него внимания и прошла мимо.
— Знаете, мне стыдно признаться, но я рад, что вчера Вы забыли на столике свой мобильник и что я Вас не догнал, когда хотел его вернуть. Ведь мы могли больше никогда не встретиться или пройти мимо, не обратив друг на друга внимания. Жаль, если бы так случилось.
Богдан слово в слово повторил то, о чём я думала, с той только разницей, что я не решилась это произнести вслух. Мне совсем не хотелось прощаться и уходить, хотя поводов задерживаться не было. Стоп, а я ведь ищу этот самый повод…
— Наташа, а хотите, я Вам покажу Москву? Свой город. Буду рад, если Вы решитесь показать мне тот город, который любите Вы. Москва она у каждого своя…
Вот за что можно зацепиться, ухватиться… Чем не повод? Решишься или спрячешься в норку? Богдан пристально смотрит, словно понимает, чувствует, знает о той внутренней борьбе, что происходит в моей голове. Довериться совершенно незнакомому человеку? А вдруг он маньяк, ловящих одиноких дамочек на психологический стриптиз их собственных душ? Или хороший парень, ты же со своими страхами, излишней перестраховкой рискуешь упустить единственный шанс выбраться из глубокой берлоги, где впадаешь в спячку вместо нормальной жизни, а принц, готовый тебя разбудить никогда до тебя не доберётся — есть варианты попроще. Выбор за тобой.
— Я согласна, но, наверное, уже поздно, а завтра на работу…
Решилась, но осторожность никогда и никому не вредила. А потом из норки тоже так сразу не вылезешь — время нужно.
— Тогда завтра или в любой день, что Вам удобен, — не стал торопить и настаивать Богдан. — Если позволите, то я Вас провожу, время действительно позднее и совесть мне не разрешит Вас отпустить одну.
Пока Богдан расплачивался, упаковывал свой комп, подавал мне шубу, я размышляла: «Не слишком ли я гоню коней, я ведь совсем не знаю этого человека!» Сомнения вновь стали брать верх…
Богдан словно это почувствовал и для начала протянул мне свою визитку.
— Это верх легкомыслия, что я не представился полностью, но надеюсь, что эту оплошность Вы мне простите. Наташа. Мне очень хочется Вас вновь увидеть и, честно, очень не хочется оттягивать эту встречу, но и давить на Вас тоже не хочу. В любое время наберите мой номер, я буду ждать.
— Спасибо за визитку, но не буду ничего обещать, — привычно выдала я стандартную фразу и вдруг поняла, что хочу совсем не этого, — Богдан, я не могу так быстро…
— Я понимаю. Я буду ждать. Я не стану звонить сам, но не потому что не хочу или оставляю решение за Вами. Это было бы враньём! Если я начну звонить, то Ваш телефон раскалиться. Странное ощущение, мне кажется, что я знаю Вас всю жизнь. Мы всегда были вместе, но на каких-то параллельных дорогах… Сбивчиво и непонятно, да?
Сбивчиво, но понятно. Я ощущала примерно тоже самое. Две половинки одного целого бродили совсем рядом и никак не могли встретиться. И вот они случайно встретились. Им страшно расстаться и страшно не расставаться. Вдруг это ошибка, боязнь одиночества…