Возвращение колдуна
Шрифт:
— Вы говорили о «других», — обратился я к Килиану. — Кого вы имели в виду и о каком кладбище идет речь?
Килиан посмотрел на меня своими воспаленными глазами.
— Наверное, это очень большой секрет, если серые господа посылают человека, который ничего не знает, — сказал он, пожимая плечами.
Наконец чаша моего терпения переполнилась.
— Черт побери, никто меня никуда не посылал! — вырвалось у меня. — Я…
За моей спиной раздался тихий писк, и я замолчал на полуслове. Обернувшись, я увидел крысу, затаившуюся в колючих ветках невысокого куста, который почти полностью скрывал ее. Она сидела там совершенно спокойно и смотрела на меня
Старик глупо улыбнулся.
— А теперь этот юный дурак удивляется, — сказал он. — Нехорошо насмехаться над серыми господами. Они пришли, чтобы предупредить нас. Лучше их слушаться, потому что они очень умные.
Я нервно облизал кончиком языка пересохшие губы и перевел взгляд на толстую серую крысу. Некоторое время я не мог точно сказать, кого я боюсь больше.
— Предупредить? — помедлив, спросил я. — О чем?
Килиан ответил в привычной для него манере — пьяной ухмылкой и кивком головы.
— О вещах, которые под землей, — произнес он с напускной важностью.
— О вещах под землей? — Я насторожился. — Что вы имеете в виду? Какие вещи?
— Злые вещи, — заявил Килиан. — О да, серые господа знают о них Под землей есть очень плохие вещи. Очень старые вещи. Людям нельзя иметь с ними дела. — Он театрально вздохнул. — Но они имеют…
— Кто? — не понял я.
На этот раз Килиан явно колебался. Некоторое время он смотрел на крысу, сидевшую в кустах, как будто спрашивая у нее разрешения, можно ли ему говорить, а затем указал своей исхудавшей рукой куда-то в сторону.
— Другие, — ответил старик. — Я не знаю, будет ли правильно, если я приведу туда молодого человека. Это может ему повредить.
— Я сам буду решать за себя, — едва сдерживая раздражение, сказал я.
С глуповатой ухмылкой на лице Килиан вдруг развернулся и пошел в сторону возвышающегося неподалеку холма. Несмотря на немощность и дряхлость, старик шел так быстро, что мне пришлось поспешить, чтобы догнать его до того, как он успеет перейти через вершину холма.
Когда мы поднялись, на нас подул влажный, прохладный ветер. Перед нами лежал маленький городок. Я остановился и с любопытством осмотрелся.
— Что это? — спросил я.
— Сэйнт Эймс, — ответил Килиан.
Его слова не удивили меня — именно так называлась одна из окраин Лондона, где находилось кладбище, на котором была похоронена племянница леди Одли. Круг начал замыкаться.
Когда я спускался по склону, идя рядом с Килианом, у меня вдруг возникла мысль, что до этого я лишь прикоснулся к таинственной загадке. Местечко выглядело очень странно. На пустынной улице не было никакого движения. Я вообще не заметил каких-либо следов жизни людей, но что-то непонятное, бестелесное и злое, словно густой туман, висело над нами. Я почувствовал, что дома, стоявшие в ряд по обеим сторонам брусчатой мостовой, были пустыми.
— Что здесь… Что здесь произошло? — изумленно оглядываясь, спросил я.
Мое сердце учащенно забилось. Ощущение явной опасности усиливалось с каждой минутой. Предчувствие надвигавшейся беды испугало меня. Казалось, над Сэйнт Эймсом сгущается нечто ужасное, и его нельзя было ни увидеть, ни почувствовать — во всяком случае, обычный человек не заметил бы нависшей над ним опасности. А возможно, и над всем миром.
— Все уехали, — помедлив, ответил Килиан.
Когда мы добрались до Сэйнт Эймса, солнце уже село за горизонт. Килиан часто останавливался и каждый раз озирался по сторонам, как будто что-то искал глазами. Я несколько раз слышал шорох и звук, похожий на неясный шепот. Сейчас я вновь почувствовал где-то рядом присутствие крысы. Она была в густой траве, невидимая и бесшумная, но ее взгляд прикасался ко мне, подобно невидимым раскаленным пальцам.
— Скоро стемнеет, — сказал Килиан, словно обращаясь к самому себе. — Я думаю, что старому Килиану пора уходить.
— Уходить? — ошарашенно уставившись на него, спросил я. — Вы имеете в виду, что…
— Но ведь старый Килиан тебя привел, не так ли? — спросил он своим тонким пьяным голосом. — Как мне приказали серые господа. Сейчас ему лучше уйти. Все, что произойдет, его не касается. Лучше, если его не будет, когда они начнут делать то, что должно быть сделано.
Я ничего не понял из того, что услышал от старика, а он не склонен был давать какие-либо объяснения. Развернувшись, Килиан еще раз покачал головой и неожиданно очень быстро побежал по улице. Через несколько секунд старика и след простыл. Осмотревшись, я увидел, что был не один.
Передо мной сидела крыса.
Это была та самая тварь, которая пришла вместе с нами, но только сейчас я смог ее рассмотреть. От ее вида по моему телу прошла дрожь. Животное было величиной с терьера, но намного сильнее, а взгляд его глаз казался осмысленным, как у человека. Пасть этого маленького чудовища была слегка приоткрыта, и я увидел повергнувшие меня в ужас острые резцы. Крыса непрерывно скребла когтями по мостовой, но при этом в ее движениях не было ничего угрожающего. Она терпеливо ждала, пока я не сдвинулся с места и не подошел к ней. Затем она развернулась и, пройдя чуть вперед, оглянулась, словно проверяя, следую ли я за ней. Наблюдая за ней и ее поведением, я убедился в том, что эта огромная крыса была чем-то другим, а не бездушной тварью.
Дрожа от холода, я поднял воротник своего слишком легкого пальто и медленно пошел в сторону часовни, которая возвышалась над крышами Сэйнт Эймса. Где-то там должно быть кладбище.
Уже стемнело, когда я и мой странный проводник пришли на кладбище. Ветер стал намного свежее, и его мощные порывы — явно не случайно! — разорвали завесу туч, накрывшую кладбище. На небе появился бледный диск луны, и мягкое серебристое сияние осветило недавно разрытую могилу.
Хотя я и ожидал увидеть подобное зрелище, у меня невольно вырвался стон. Это была не единственная вскрытая могила. Множество могил были осквернены. Могильные холмики были разрыты, а гробы выброшены из ям и разбиты. Мертвецы, потревоженные в своем вечном покое, валялись на дорожках. То тут, то там лежали части скелетов, которые небрежно разбросали серые твари, совершившие это ужасное святотатство. Здесь не было людей, но тишину кладбища нарушал шорох и царапанье бесчисленных маленьких лап. На земле, вокруг разрытых могил, шевелились серо-коричневые хищники, и ветер доносил их тихий писк.
Я пытался подавить леденящий душу страх, но мне с трудом удавалось держать себя в руках. Сердце стучало как бешеное, словно хотело выпрыгнуть из груди. Некоторое время я осматривался, но затем решительно ступил на гравийную дорожку, которая шла меж раскопанных могил. В конце дорожки я увидел большое светлое пятно. Когда я приблизился к нему, выяснилось, что этот неприятный светло-зеленый свет исходил из разрытой могилы и, как мне показалось, мерцал в такт с биением огромного злого сердца.