Возвращение колдуна
Шрифт:
— Присцилла!
Это была Присцилла, но едва я успел произнести ее имя, как призрак в очередной раз преобразился, причем самым страшным образом!
На девушке, стоявшей передо мной, была белая шелковая ночная сорочка, вся испачканная кровью. Глядя на меня, она вдруг вспыхнула, и в ее глазах зажегся жуткий всепоглощающий огонь.
Медленным, неуверенным шагом, как будто у нее больше не оставалось сил держаться на ногах, она направилась ко мне, угрожающе вытянув руки. Ее пальцы были искривлены, как у хищника. Рот открылся в беззвучном крике, и все, что я услышал, было ужасное хрипение.
Что-то ударило меня в плечо, и я упал на пол. Руки Присциллы сомкнулись с каким-то странным металлическим звуком как раз там, где находилось мое горло. Несмотря на это, я вскочил на ноги, словно одержимый чужой волей, а потом вновь попытался приблизиться к Присцилле.
Однако Рольф тут же прыгнул ко мне и во второй раз оттянул меня назад. Чувствуя на себе силу его крепких рук, я все же попытался вырваться, но у меня ничего не получилось. Присцилла пронзительно завизжала, бессмысленно размахивая руками.
— Это не Присцилла, Роберт! — закричал Говард. — Вспомни Аркам! Это шоггот!Они предприняли новую попытку!
Глаза Присциллы вспыхнули огнем. А затем она снова начала меняться — медленно, но ужасно: ее рот раскрылся в волчьем оскале, и я увидел длинные острые зубы.
Вслед за этим раздался громкий треск. Что-то невидимое пронеслось в воздухе мимо меня и поразило Рольфа мощным ударом в грудь. Его рука соскользнула с моего плеча, и он, тяжело выдохнув, опустился на пол. То же самое случилось и с Говардом, который упал вслед за Рольфом и теперь неподвижно лежал без малейших признаков жизни.
Но одновременно с этим чары развеялись, и я наконец понял, какому существу мне в действительности приходится противостоять — шогготу!Он напал на меня, приняв облик Присциллы, очевидно рассчитывая на то, что искаженный донельзя образ человека, которого я любил больше всего на свете, должен потрясти меня, выбив из колеи. Но сейчас я увидел, каким он был в действительности. Чудовище являло собой ужасную карикатуру Присциллы: оно было высоким и костлявым, с коричневой сухой кожей, изборожденной морщинами и покрытой шрамами и гнойниками; а руки выглядели как настоящие лапы хищника, которые с легкостью могли разорвать меня; в глазах его горела лютая злоба, присущая обитателям потустороннего мира.
— Ты умрешь, Крэйвен, — прохрипело ужасное существо.
Его голос не имел ничего общего с человеческим и больше походил на хриплое карканье, словно у него было каменное горло. На какой-то миг мне показалось, что я вижу сквозь искаженный силуэт Присциллы распухшее, безобразное тело, принадлежащее шогготу, — гигантских размеров, с неуклюжими толстыми ногами, глазами, налитыми кровью, и извивающимися скользкими щупальцами, покрытыми шипами и присосками. Затем все это слилось в одно целое, и передо мной предстало вызывающее ужас существо, вид которого просто не поддавался описанию.
— Ты умрешь, Крэйвен, — прохрипел шоггот. — Ты, единственный наследник колдуна, должен умереть, чтобы освободить дорогу настоящим хозяевам. Я убью тебя!
После этого раздался противный смешок. Рубцы и морщины на коже чудовища стали глубже, и по его лицу неожиданно потекло что-то похожее на черное маслянистое нервное волокно, которое, оставляя блестящую влажную дорожку на щеках, исчезало во рту.
С криком ужаса и отвращения я отпрянул от приближающегося кошмарного существа, которое преследовало меня, медленно шаркая ногами, постоянно хихикая и издавая ужасные звуки. Я увидел, что его ноги превратились в лапы дракона. И там, где он ступал, ковер начинал тлеть.
— Роберт! — голос Говарда пробивался в мое сознание, словно через слой ваты. Он хотел встать, но ноги не слушались его, сгибаясь под весом тела. — Врата… — опять простонал он. — Беги. Воспользуйся… вратами…
Собравшись с силами, он быстро взмахнул рукой, и что-то темное и тонкое полетело в мою сторону. Я изловчился и поймал знакомый предмет — это была моя трость, которую я поставил у камина. Сейчас она была единственным оружием, которое могло уничтожить шоггота!Молниеносно вытащив шпагу из ножен, я воткнул ее шогготу-Присциллев грудь. Чудовище издало хриплый жалобный звук, на полшага отшатнулось назад и схватилось лапами за грудь. На белой ночной сорочке появилось новое блестящее пятно. Темная непонятная жидкость, наполнявшая тело существа, созданного из протоплазмы, стала превращаться в серый вонючий дым, который повалил из-под одежды. Начался процесс распада, и никакая сила во вселенной больше не могла его остановить.
Но я знал эти существа уже достаточно хорошо и помнил, что даже сейчас шогготоставался опасен. Шогготумирал — если, конечно, может умирать то, что никогда не было живым, — но до сих пор оказывал яростное сопротивление.
Чудовище озлобленно рычало, однако продолжало тяжело и уверенно идти в атаку. Под его одеждой бурлила и шипела плоть, оставляя на полу следы серой кипящей грязи, в которую превратилась протоплазма, вытекая из тела.
— Мы победим тебя, Крэйвен! — вновь захихикал шоггот. — Ты умрешь, Роберт Крэйвен!
— Врата! — прохрипел Говард. — Беги, Роберт!
Шогготиздал хриплое рычание и бросился в мою сторону, надеясь схватить меня щупальцами. Я попытался увернуться, но споткнулся о неподвижное тело Рольфа и упал во весь рост, растянувшись на полу. Не помня себя, я схватил набалдашник шпаги обеими руками и выставил оружие навстречу несущемуся на меня чудовищу.
Даже если шогготи заметил опасность, у него больше не оставалось времени, чтобы как-то отреагировать. Он, не останавливаясь, шел вперед и уже во второй раз наткнулся на шпагу, клинок которой вошел в него почти до самой рукоятки.
Во время столкновения оружие вылетело из моих рук, а я чуть не потерял сознание. Словно сквозь туманную пелену я увидел, как взвился шоггот, прижав обе руки к раненой груди, а затем в яростном рывке вытащил шпагу и отбросил ее. Описав в воздухе высокую дугу, шпага вонзилась, подобно стреле, в деревянную панель возле напольных часов.
Шогготзашатался, успев почти наполовину раствориться. Боль от полученных ран довела его до бешенства. Его руки превратились в гигантские лапы, которыми он пытался схватить меня за голову.