Шрифт:
1
Его звали Красная Шапочка, или кратко Ред. В этом прозвище не было никакого намека на гомосексуализм. Просто он умел выходить даже из безвыходных положений, перед которыми встреча маленькой девочки с зубами свирепого хищника показалась бы пустяком.
Ровно в полночь по среднему марсианскому времени его вызвала Мама. Ее и в самом деле можно было посчитать женщиной, если бы не совершенно мужской склад ума.
Мама была материнской платой Метатрона – самого мощного марсианского
Сетчатая структура из нанотрубок с миллионами синаптических контактов, к которым примыкали нейроны, была вделана в голову женщины легкого поведения.
А вот долгосрочная память Метатрона располагалась в марсианских льдах глубокого залегания. Горячий квантовый процессор Метатрона был замаскирован под Вечный Огонь у памятникам первопроходцам Марса, которые, все как один, погибли осваивая красную планету, однако успели произвести многочисленное потомство.
Женщина со встроенной Мамой только что обслужила клиента и встреча с Редом была замаскирована под очередное любовное свидание.
Мама нравилась Реду, в смысле как женщина, но он лишь мечтал о том, чтобы поцеловать ее, ведь она была его непосредственным начальником.
За двадцать минут лжелюбовной встречи Мама провела операцию под местным наркозом, во время которой в мочевой пузырь Реда была введена бластула с зеркальной материей.
Конец операции был скомкан хозяйкой публичного дома, разумной каракатицей по имени Шарлин Перро, подплывшей со стороны ванны-джакузи. Бандерша страшно боялась, что девушки-стахановки будут водить себе клиентов сверх норматива и брать всю выручку себе.
Мама пошла открывать крышку джакузи, а Реду пришлось срочно вставать с операционного «ложа любви» и делать перед бандершой вид, что он страшно доволен, хотя в промежности остались неснятые зажимы, а из-за анестезии он едва держался на согнутых колесом ногам.
Отдав чипкредитки прямо в щупальца мадам, он с трудом вышел из заведения и едва нашел в себе силы добраться до собственного вертоката, хотя вокруг крутились киберрикши. Но среди них могли быть агенты марсианского гестапо, если точнее налоговой полиции, среди которых самым опасным являлся, конечно, Вольф Блитцер.
И хотя Реду удалось прорваться сквозь стаю бешено щипающихся и клюющих рикш, чувствовал он себя неуверенно.
Никогда еще в истории марсианского человечества никому не удавалось получить столь большую дозу зеркальной материи. И даже те, кто ее получил, не знал, как она себя поведет. Зеркальная материя не имела деления на молекулы, атомы, лептоны, кварки, не знала стрелы времени. По сути она была математическим объектом с двадцатью тремя свернутыми измерениями, нестабильно проецирующимися в нашу трехмерную реальность.
Зеркалку как будто произвели в подпольной лаборатории
На одном из перекрестков движение было прервано огромной раздувшейся и страшно закрученной тушей гельминта, который видимо сбежал из городской канализации, не вынеся ужасов загрязнения. На несколько километров от перекрестка выстроились застрявшие вертокаты.
Ред ударил по голове автоводилу, заставив его спрятаться в коробку передач, и взял управление на себя, надеясь как-то протиснуться между застрявших машин.
И тут в кабину заглянул регулировщик. Если точнее, это был сам Вольф Блитцер.
– Привет, Ред, – просто сказал он, хотя визави встретились они первый раз. – Прими мои соболезнования, но за эту пробку в конечном счете ответственны те, кто злостно уклоняется от налога на канализацию. Каждая попа должна платить за содеянное, не так ли?
Ред подумал, что весь затор был устроен, лишь бы только отловить его. Позорный провал, как он не заметил опасные изменения на транспортной карте, которая передавалась через левый коммуникационный чип прямо в зрительный центр его мозга? Ему никогда уже не доказать Маме, что он чего-то стоит. Никогда она не захочет поцеловать его в губы.
– Здравствуйте, Вольф. Кажется, вы не прочь меня арестовать?
– Пока что нет ни малейшего повода. Ты смотришь прямым честным взглядом и к тому же сдал налоговую декларацию за прошлую неделю, которую, правда, мы еще не начали проверять. Так может, подскажешь за что?
А вдруг и в самом деле у Вольфа нет ордера на арест?
– Может и подскажу. Но только вы сперва подсобите мне выбраться из пробки.
Это было похоже на предложение из сказки: «Не ешь меня, Серый Волк», но Ред знал большую убойную силу прямых высказываний.
Реакция Вольфа оказалась достаточно тонкой.
– Шутишь, парень? Не шути, да не судим будешь. Впрочем… почему нет.
Вольф сел в вертокат Реда, прилепил к крыше полноспектральную мигалку и, едва касаясь тродов управления кончиками пальцев, стал пробивать путь.
– Ну, куда-таки едем, юноша? – с заметным ехидством спросил Вольф и махнул рукой в сторону высотных расписных теремов Нойпетербурга, что напоминали застывшие солнечные парусники. – Может, туда? Нет лучшего места, чтобы немного расслабиться, смыть тоску-печаль за умеренную цену. Или ты предпочитаешь курить травку только на Фобосе, где человек человеку не только волк, но еще и козел?
Ясно, серый, что ты разыграл эту партию, чтобы выудить из меня какую-нибудь информацию, подумал Ред.