Возвращение Крестного отца
Шрифт:
— Что вы, Майкл! С какой стати вам меня убивать? Тем более теперь, когда вы решили начать новую жизнь! Кстати, желаю вам удачи во всех начинаниях!
Корлеоне по-прежнему сжимал в руке зажигалку.
Они обнялись и поцеловались, потом лимузин отъехал, и Ник долго смотрел ему вслед. Когда Джерачи вернулся в бар, там собрался почти весь его regime, человек тридцать-сорок, не меньше. С трудом поднимая ноги, Ник поднялся по ступенькам и упал в огромное кожаное кресло. Вот он достал из кармана обручальное кольцо, и один за другим его люди стали опускаться на колени и прикладываться к нему губами.
Глава 23
—
В кулуарах Зала Конституции было полным-полно журналистов. Джонни Фонтейн сидел за столом на небольшом подиуме, окруженный доброй сотней звезд театра и кино. Завтра на сцену выйдет еще больше! Приглашая принять участие в бале, посвященном инаугурации Джимми Ши, Фонтейн не получил ни одного отказа. Если завтра русские сбросят на Вашингтон атомную бомбу, от американского шоу-бизнеса останутся только актеры школьных театров, рок-музыканты и звезды порнофильмов.
— Должность? — с притворным ужасом воскликнул Джонни. — Никогда не считал, что эстрадный певец — это должность.
Журналисты засмеялись. Пусть думают, что предложение от Ши все-таки поступило. Вообще-то впервые о том, чтобы предоставить Фонтейну пост в администрации сына, заговорил сам посол. Случилось это в апартаментах «Замка на песке», когда они с Джонни по очереди развлекались с Ритой Дюваль. Не желает ли Джонни стать послом в Италии? А как насчет уютного тропического государства: безоблачное небо, фрукты, стаи обнаженных мулаток?
— Что можно сказать о будущем президентстве Ши, если его инаугурационным балом руководит такой человек, как вы, известный своими связями с мафией?
Джонни не мог поверить своим ушам! Что за бред?!
Вопрос задал репортер из нью-йоркской бульварной газетенки. Старый знакомый, однажды Джонни как следует его отдубасил. Чтобы дело не дошло до суда, пришлось выложить десять тысяч, но удовольствие, которое получил Фонтейн, стоило каждого уплаченного цента.
Бобби Чадвик, зять вступающего в должность президента, склонился над микрофоном.
— Простите, вы сказали: «Такой человек, как вы»? Такой, как Джонни Фонтейн? Наверное, вы прилетели с Урана, причем совсем недавно! У нас на Земле всем известно, что второго Джонни Фонтейна не существует!
Чадвик рассмеялся, но его смех потонул во всеобщем молчании — корреспонденты явно ждали ответа на вопрос. Боже, случись нечто подобное в ресторане или ночном клубе, Джонни было бы достаточно кивнуть, и наглецу бы оторвали задницу.
— Ну, нерадивые журналисты вообще любят разбрасываться огульными обвинениями, — спокойно сказал Фонтейн. — Обратимся к статистике. В США проживает более пяти миллионов выходцев из Италии. Согласно докладу Сената, опубликованному два года назад, с так называемой мафией связаны максимум четыре тысячи человек. То есть соотношение восемь к ста — из ста итальянцев всего восемь связаны с мафией. Тем не менее, услышав итальянскую фамилию, пресса тут же выносит обвинительный приговор.
— Вы связаны с мафией?
Ну уж нет, второй раз он в эту ловушку не попадет!
— На такие вопросы даже отвечать не стану!
— Возможно, я ошибаюсь, — вмешался сэр Оливер Смит-Крисмас, известный английский актер, который тоже стоял на подиуме, — однако не путаете ли вы владельцев
— Олли совершенно прав! — поддержал друга Фонтейн. — Эра эстрадных ансамблей прошла, и теперь…
— Правда ли то, что Вито Корлеоне был вашим крестным? — не успокаивался дотошный репортер.
«В самом прямом смысле, урод ты этакий!»
— Он дружил с моими родителями и присутствовал на крещении.
— Президент Ши связан с организованной преступностью? — спросил корреспондент другой газеты. — Несколько лет назад Майкл Корлеоне проходил свидетелем на показательном процессе против мафии, а сегодня он член временной команды президента…
— Почему бы вам не спросить об этом Майкла Корлеоне? — посоветовал Джонни. — А еще лучше детишек из больницы, которую построили на деньги этой семьи. Разговор, конечно, интересный, но, может быть, вернемся к событию, ради которого мы здесь собрались? Может, вспомним о предстоящей инаугурации?
— Вы выросли в Нью-Йорке, — не унимался корреспондент бульварной газеты, — и тем не менее дружите с Луи Руссо из Чикаго и Игнасио Пигнателли из Лос-Анджелеса! — Боже, он даже фамилию Пиньятелли произносит неправильно! А еще выступает! — Сестра Пигнателли — акционер вашей новой студии звукозаписи. Разве можно быть членом нескольких семей сразу?
— Слушай, неужели я должен спуститься с подиума и научить тебя хорошим манерам?
— Вы снова хотите меня побить? Точнее, «разобраться», как говорят мафиози?
— Откуда мне знать, черт подери! — загрохотал Фонтейн, а журналисты оживились. Пресс-конференция явно удалась! — Откуда, ради всего святого, я могу это знать? — тут же поправился Джонни.
После того как Кей Корлеоне оставила мужа и уехала из Невады, она начала работать в частной школе в штате Мэн. Вместе с детьми она поселилась в коттедже на территории пансиона. Майклу это не нравилось, однако Кей нужна была работа не только ради денег, но и для того, чтобы укрепить свою независимость от бывшего мужа. Работу она искала как можно дальше от озера Тахо. Она не ожидала, что Майкл будет так сражаться за опеку над детьми, и сильно удивилась, когда муж ни с того ни с сего заявил, что проверил мэнскую школу и решил, что она идеально подходит для его детей. Кей не понимала, с чего вдруг он передумал. Корлеоне объяснил, что до этого использовал детей как пешек, и во время развода руководствовался не их интересами, а своими. Кей хотелось ему верить, и она сдержалась, чтобы не сказать: если бы он обращал больше внимания на детей, то до развода бы вообще не дошло.
Майкл не часто видел Тони и Мэри. Обычно он прилетал за ними на самолете и забирал на выходные в Нью-Йорк. Программа была очень насыщенной: катание на коньках, пони, зоопарк, кино, чем больше, тем лучше. Домой дети возвращались чуть живыми от усталости. Мэри, которой недавно исполнилось семь, обожала отца и рассказывала бесконечные истории о том, как отлично провела время. Девятилетний Тони больше молчал.
Когда Майкл впервые попросил Кей саму привезти детей в Нью-Йорк, сославшись на занятость, она отказалась. Он пригласил жену на инаугурационный бал, но Кей даже слышать об этом не хотела. Нет, он должен сам забрать детей, и никому из чужих она Энтони и Мэри не отдаст.