Возвращение легенды
Шрифт:
И я бы упала, но Альтанир метнулся ко мне, в мгновение преодолев разделяющее нас пространство, и бережно обнял за талию.
Да какой там обряд? Ну не может никакой ритуал оправдать тех чувств, которые я сейчас испытывала! Древние боги может и сильны, но они же на то и древние. Если бы могли, сразу бы подтолкнули нас друг к другу. А сейчас я чувствовала, верила, ощущала своей драконьей сущностью, что это мои собственные, истинные эмоции. И смелость взялась неизвестно откуда. Страх отступил.
— Поцелуй меня, — не попросила, практически потребовала.
А он казалось только этого и ждал.
Именно в этот момент я осознала и приняла свои чувства к королю Горных Сариней, а теперь и моего сердца. Но именно это осознание и отрезвило меня. Он сразу почувствовал, что я перестала отвечать на его поцелуи, замер на мгновение, а потом отстранился и посмотрел на меня с такой мольбой во взгляде, что даже равнодушная усомнилась бы. Я же не была равнодушной.
— Не время и не место, — прошептала, прилагая неимоверные усилия, чтобы взять себя в руки.
— Моя королева, — прошептал Альтанир, крепко обнимая меня.
И мир рухнул в пропасть неожиданного портала.
* * *
Падение было неожиданным и от того еще более болезненным. Уж не знаю, чем руководствовались ведьмы, но из портала меня выбросило прямо на ступени парадного входа в учебный корпус академии. Альтанира рядом не наблюдалось. Кряхтя и игнорируя взгляды немногочисленных адептов, по какой-то причине задержавшихся перед отбоем, я медленно встала, оправила и отряхнула от песка ведьминский балахон, и прошествовала по центральной лестнице, пересекла холл, всё так же игнорируя любопытные взгляды, и поднялась по лестнице на свой этаж. В комнате меня явно не ждали, и отреагировали на появление грязной уставшей адептки соответствующе.
— Дверь закрыло, и не булькать, — недовольно буркнула Волния.
Меня её реплика нисколько не смутила, и я вошла в комнату. И только после сползла по стеночке, стараясь не всхлипывать и не «булькать». Истерика, неожиданная, но вполне обоснованная, медленно набирала обороты. Сознание не желало радоваться тому, что, кажется, всё закончилось, оно почему-то решило расслабиться и позволить себе… да и мне тоже, предаться жалости, опять же к себе.
— Слушай, жалкое рыжее создание, сходи помойся, от тебя воняет, — посоветовала Волния. — А потом я, так уж и быть, позволю тебе немного поваляться на полу в моей комнате, если так хочется.
Я замерла, продолжая обнимать колени и уткнувшись в сложенные на них руки лбом.
— Рыжее? — спросила хриплым, будто не своим голосом.
— Ну извини, дорогуша, я тебе не парикмахер. Хотя… если быть объективной, ты не совсем рыжая. Скорее красно-золотая…Эммм, — протянула русалка. — Знакомый цвет волос.
Я услышала тихие шаги и вздрогнула от прикосновения к своей голове.
— Фидэлика? — удивленным шёпотом спросила подруга.
Вскинула голову и полными слёз глазами посмотрела на соседку по комнате.
— Фидэлика! — воскликнула Волния.
Потом события развивались столь стремительно, что у меня не то, что на истерику, даже на банальные разговоры времени не было. Прибежала вызванная каким-то образом Волнией Дискония, меня подхватили под руки и, вооружившись халатом, полотенцами и целым ворохом различных пузырьков, склянок и тюбиков, буквально уволокли в душевую, где, немного повоевав с системой водопровода и окружающим пространством, подруги сотворили большую овальную ванну, в которую и погрузили моё измотанное тело. Водные очень бережно и старательно вымыли сначала мои волосы, потом меня саму. Приговаривая в процессе, что всё будет хорошо и они рядом, смазали мои немеющие от усталости и напряжения ноги и руки каким-то кремом, лицо и волосы тоже не были обделены вниманием. А потом, редко всхлипывающую и не совсем понимающую, что происходит, меня отвели обратно в комнату и уложили спать. На вялые попытки сопротивляться подруги ответили категоричным заявлением, что «потом поговорим, когда восстановишься», и укрыв тёплым мягким одеялом, заставили уснуть. Я бы не уснула, но Дискония присела на край кровати и тихо, мелодично начала петь. Слов в её песне не было, она просто напевала расслабляющую, очень приятную мелодию, и я провалилась в глубокий, не совсем естественный сон.
* * *
Разбудил меня разговор на повышенных тонах. Приоткрыв глаза и взглянув на окно поняла, что сейчас глубокая ночь. И кто же тут так разоряется в такой поздний час? Прислушалась и поняла — разоряются мои соседки и… я. Слышать себя со стороны было непривычно, мне даже показалось, голосок у меня слегка визгливый, но это был точно мой голос. Но я-то молчала! А разговор был примечательный.
— А мы тебя предупреждали, — гневно вещала Волния.
— Головой надо было думать, — вторила ей Дискония.
— Да не могу я головой думать, когда он рядом! Не могу, понимаете! — огрызнулась… я.
— И что теперь делать будем? — Дискония говорила очень серьёзно, словно обдумывая решение какой-то наиважнейшей проблемы.
— Я расскажу ему всю правду, — решительно заявила таки не я. Но голос был совершенно точно мой. — Если он меня действительно любит, примет правильное решение.
— Да кто ему позволит? — Волния вдруг погрустнела, я это отчётливо по её интонациям услышала. — Даже если он действительно выберет тебя, владыка никогда не одобрит этот выбор.
— Мне искренне жаль, — тихо добавила Дискония.
— А мне нет! — воинственно заявил мой голос, не имеющий ко мне самой никакого отношения. — Пусть меня хоть казнят, я не жалею ни о чём! Каждый миг, проведённый с ним достоин любой жертвы.
— Возьми себя в руки, Шихара, никакие чувства не стоят твоей жизни. Уходи, пока есть такая возможность, мы всё уладим. Да и Фидэлика всё поймёт и поможет, — предложила сирена.
Тут уже я не выдержала и подала голос.
— Я вообще девушка понятливая… когда мне объясняют, в чём проблема, — проговорила, резко сев на постели.