Возвращение ликвидатора. Новая угроза 3
Шрифт:
Назвав один из ангаров штабом, ему, конечно, здорово польстили. Никаких тебе коридоров, кабинетов и скамеек для ожидающих. Одно пространство, разве что вполовину поменьше, чем наше. Но с земляным полом, и полностью лишенное окон помещение. Однако, внутри было светло — лампы горели в каждом углу. Паренек проводил нас до дальней стены, где под светом сразу четырех прожекторов, стоял стол. Вокруг него роилось человек десять.
Узнал я только одного — Федора Кузнецова. Маршал империи в ярком электрическом освещении выглядел ожившим трупом. Бледный, с глубокими тенями под глазами, по стариковски запавшим ртом и каким-то ссутулившимся. В общем, совсем
И одет он был не очень привычно. Полевая форма, но не какой-то камуфляж, а судя по виду — легкий бронекостюм. У которого отстегнули внешние модули, оставив только облегающий, похожий, на водолазный, комбез. Усиленный на груди и животе вмонтированными в него пластинами.
— Молодежь! — улыбнулся он, увидев нашу стайку.
Взмахом руки отогнал штабистов, в пару шагов приблизился и сгреб дочку в объятия. Та, как всякий подросток, тут же попыталась вырваться, мол, ну что еще за телячьи нежности у всех на глазах! Однако с тем же успехом Княжна могла попытаться остановить локомотив паровоза. Так что уже через пару мгновений обмякла, и сама обняла отца.
Дурында! Я бы сейчас что угодно отдал, чтобы меня вот так кто-то в грудь впечатал.
— Все ваши родные в полном порядке. — первым делом уведомил нас Федор Михайлович. — Как только произошло нападение на мое имения, их эвакуировали на запасную точку. Там они сейчас и находятся. И, нет. Мы пока не дадим вам возможности увидеться, прошу к этому отнестись с пониманием. У врага оказалась слишком глубоко проникшая в наши ряды сеть осведомителей. Мы не можем рисковать.
И хотя мама Дениса, и его сестры, не были мне родными, я испытал чувство облегчения и благодарности. Все-таки этот старикан относился к людям старой закалки, для которого взятые на себя обязательства не были пустым звуком.
— Может, хотя бы вы расскажете, что происходит? — спросил я.
Хотя я, как бы, уже не был Лидером Структуры, поскольку сам ее распустил, право говорить от имени коллектива одноклассники так и оставили за мной.
— Бардак. — емко охарактеризовал ситуацию маршал. — Пожар, потоп, переезд и Казни египетские в одном наборе!
— Настолько плохо?
— Нет. Не настолько. — уточнил Федор Михайлович. — Все же война не началась, и мы сохранили статус-кво. Но зато оказались в ситуации, когда возникли серьезные проблемы с доверием. Именно поэтому вас пришлось продержать здесь так долго — мы попросту не знаем на кого сейчас можем положиться. Стикс и те, кто за ним стоит, хорошо поработали за последние годы. Чего нельзя сказать о нас.
Ребятня откровения великого князя пропустила мимо ушей — болтает старик, и пусть болтает. А я вот сразу же напрягся. Ведь строго говоря, Кузнецову не было необходимости нам ТАК все разжевывать. Он даже мог не объясняться, если уж на то пошло. Ограничился бы сообщением о родных, и дело с концом.
Но тот факт, что он это все-таки делал, говорил только об одном. В голове старого новуса, среди всех планов и дел, которые ее заполняли, одно было отведено нам.
Подтверждая мою догадку, дальше маршал начал рассказывать, как удар функций едва не парализовал деятельность правительства, всех управленческих институтов, а так же обнажил множество проблем в вопросах, как внутренней, так и внешней политики. Мол, в армии саботаж и дезертирство, в силовых структурах — чистки, с бюджетами беда…
Плюс ко всему, когда колосс под названием Российская империя, чуть не свалился от множества небольших,
— Хорошо они нас изучили за эти годы, нечего сказать. — подвел итог Федор Михайлович, словно бы повторяя мои слова из нашего с Куклой разговора. — Лучше нас самих. Мы теперь на воду дуем, обжегшись на кипятке — каждое действие проходит через целое сито проверок. Как вы понимаете, на управлении это сказывается не лучшим образом.
— А с нами-то теперь что? — спросила Хакерша, умевшая, как и я, смотреть в суть сказанного, как бы его не прятали за словесными кружевами.
— А ничего, Машенька. — развел руками маршал. — Война едва не началась вчера, и теперь точно понятно, что она все равно вскоре начнется. Это уже большая политика и большие батальоны. Вам там не место. Да и нам, в силу обстоятельств, не до экспериментов. Сейчас, когда все поутихнет, и мы обновим протоколы безопасности, вы просто вернетесь к учебе. Ну и Игр, как вы понимаете, тоже ждать не стоит. Они заморожены до высочайшего распоряжения.
Мы уже не были единым целым, и эмоции своих сокомандников я не мог считывать с прежней легкостью. Однако, даже сейчас я знал, что словами Наташкиного отца они недовольны. Им не понравилось, что при первой же серьезной угрозе, их отодвинули в сторону, как каких-то несмышленышей. Мол, постойте пока в сторонке, а взрослые дяди и тети разберутся с проблемами.
А «гуки» между прочим, целую Структуры вальнули! Это что-то да значило!
— Вы же нас собрали не для того, чтобы это сказать? — произнес я, когда повисшая в углу ангара тишина стала уже давящей. — В смысле, это же можно было и через адъютанта передать, и без всех этих подробностей. Но вы почему-то приехали сами, хотя дел у вас, подозреваю, вагон и маленькая тележка.
— К чему это ты, Денис? — с хитрецой прищурился Федор Михайлович.
— К тому, что мы вам нужны, но вы при этом предпочли бы, чтобы инициатива исходила от нас, а не от вас.
— Интересно. Продолжай.
— А нечего продолжать. Я уже все сказал.
На самом деле — не все. Сказать я мог куда больше, и прямо сейчас размышлял о том, стоит ли это делать. Даже с Куклой по этому поводу успевал спорить. Она, кстати, была против.
Я же считал, что время пришло. Мне полностью открылось мое прошлое, а с ней четко сформулировалась и цель. Функций надо добить. Не потому, что я такой кровожадный, нет. Просто, сами они не остановятся. Не смогут. У них в прошивке — постоянная экспансия, захват новых жизненных пространств, биомов и всего того, что можно поставить на службу Иерархии.
Они терпеливо ждали, когда с метрополии прилетит новый Носитель, и захват Земли произойдет, как положенно, а не в таком усеченном варианте, как случилось семьдесят с небольшим лет назад. Но узнав, что помощь не придет, она встали перед очень простым фактом — развиваться согласно заложенным протоколам или смириться и деградировать. Жить или умереть, если угодно.
То, как они ударили по Российской империи говорило о сделанном выборе.
Так что и у меня его, выбора, в смысле, не осталось. Другое дело, что в одиночку действовать, как это было в прошлом, я не смогу. Слишком мало знаю о здешних раскладах, чтобы махать шашкой направо и налево. Да и биологический возраст — помеха. Никто не станет воспринимать меня всерьез.