Возвращение мага
Шрифт:
С Шемтенских топей собиратели выискивали полезные ингредиенты для зелий и лекарств, что приносило некоторый нестабильный доход. Но были и сложности: то слуга пропадет без вести, то вдруг на местах перестанут расти необходимые травы.
Еще можно выделить нашего кузнеца, гнома с неблагозвучным именем Ландштолле, происходившего из знатной семьи потомственных кузнечных мастеров. Он не только чинил крестьянские инструменты или ковал гвозди, но и имел навыки, чтобы подлатать броню или оружие. К нам из-за него обращались многие эрлы. Гномы, как известно, гордый народ. Они очень нечасто работают в неволе, никакой магией ошейника или наказаниями их не заставишь. Толле же, как его сокращенно именуют, давненько пристрастился к алкоголю. И фактически работал за
Сбыт осуществляли в основном в ближайший Шемтен и Леменгтон, крупнейший город нашего южного графства, которым правил граф Гольштрен. В Латернии лишь в южном Леменгтоне и столице Милидженте, а на севере существуют и работают зоннские портальные колонны, входящие в широкую зоннскую портальную транспортную сеть, что раскинулась по всему континенту. Барин Эйлерт наверняка воспользовался порталом в Леменгтоне, чтобы сэкономить путь до дома.
После сбора основного урожая рабы занимались консервированием продуктов: закатывали персики в бочки, апельсины складировали в холодных погребах, солили овощи. Их мы также продавали в зимние месяцы, в зависимости от цен.
С соседями мы конкурировали слабо. На севере эрл Хортензи занимался в основном злаковыми, имел свою мельницу и выпекал хлеб, обеспечивая половину Шемтена. На юге эрл Бокеноччи разбил обширные плантации чифа разных сортов. Дальние соседи занимались животноводством или хлопком, кто-то разводил лошадей. В целом в округе Шемтена у наших фруктов и перца почти не было конкурентов. Вот возле Леменгтона уже были разбиты фруктовые плантации, поэтому там приходилось сбивать цены. Если говорить конкретнее, то эрл Висконс был нашим главным конкурентом. Их отношения с Авелем напоминали качели: то теплые и дружеские, то чуть ли не вой-на, которая начиналась, стоило кому-то первым снизить цены и распродать весь товар, оставив фрукты соперника гнить или же заставив еще больше снижать цены. В данном вопросе я разбиралась не так хорошо, как Кибрук. Было множество нюансов – сезонные колебания, ряд праздников, когда апельсины пользовались повышенным спросом, и тому подобное. Авель еще любил вспоминать, как в один год спрос на персики Тураннов взлетел в Латернии до небес, когда король похвалил их за общей трапезой.
В Шемтенских топях добывали горючий торф, но, поскольку занятие это было очень опасным, то на добычу выделялись большие команды до трех-пяти десятков рабов. Обычно это было возможно, когда иных занятий на плантациях не находилось: урожай был собран, либо еще не созрел. На самом деле это было незаконно, как и охота, поскольку топи принадлежали короне, а не Тураннам, но данная мелочь мало кого интересовала. На торфе много не заработаешь. Вот если бы мы там вдруг отыскали золотую жилу, то сразу бы обеспечили к себе пристальное внимание властей.
Пообедал Эйлерт прямо в рабочем кабинете. У меня сегодня никаких срочных дел не было: написанием приглашений занялись Широль и Милетт, поэтому я смогла также сделать перерыв и поесть. Очень прилично, между прочим: после завтрака милорда действительно осталось много вкусной еды. Лайна дрыхла в каморке без задних лап, налопавшись до отвала. Широль совершила настоящее чудо, сумев отмыть ее, избавиться от блох и грязи, подстричь и причесать. Аютла занималась переделкой стандартной формы под маленький рост нашей новой служанки. Бабушка Кирья взялась поучить ее этикету. Пока я решила, что пусть учится и выполняет простенькие поручения, помогает на кухне. Потом уже посмотрим, можно ли привлечь Лайну к чему-то посерьезнее.
Мастер ритуальных услуг оставил после себя не слишком приятное впечатление у Эйлерта, однако он все-таки заключил с ним договор, выбрал красивый гроб средней ценовой категории и стандартную поминальную службу.
После полудня нам удалось собрать большую часть рабов на дороге перед фасадом поместья. Здесь было достаточно свободного пространства. Высокое центральное крыльцо дома могло служить своеобразной трибуной, сюда вышел Эйлерт. Лишь я позволила себе встать рядом на одном уровне с господином, остальные домашние спустились ниже. Пред нами предстало более восемнадцати десятков людей разных рас, в разных одеждах и различной внешности. Охотники и собиратели носили практичные и незаметные зелено-черные цвета, дабы лишний раз не попасться болотным чудищам, их наряд состоял из прочных сапог, штанов и туники. Большинство умело пользоваться луком либо ставить силки и капканы. Всего примерно двадцать слуг занимались обходом лесов и болот. Строгого разделения не существовало. Сегодня ты пашешь на плантации, завтра тебя могут взять на охоту, если рук не хватает, или поручить доставку товара до места сбыта, привлечь к возведению какой-то постройки, поручить ухаживать за скотиной, отправить за дровами и прочее. Среди охотников было немало эльфов и зверолюдов с их умениями и обостренным чутьем.
Всего же из чуть менее двухсот слуг в усадьбе обитало трое орков, пятеро гномов, приблизительно по два десятка светлых эльфов, темных эльфов и зверолюдов разных племен: лисьего, волчьего, змеиного и драконьего. Точнее подсчитать сложно из-за немалого количества полукровок. Большую оставшуюся часть составляли люди – в основном латернийцы с чуть смуглой кожей и темными волосами, а также несколько десятков чернокожих уроженцев южных стран, были и светлокожие, светловолосые или рыжие. Внешность на плантациях не главное, тут важны цена и здоровье раба. Но все же каждый хозяин предпочитал иметь разнообразие среди слуг, поэтому иногда мог расщедриться на диковинных подопечных. Самыми дорогими были орки и гномы. Первых тяжело захватить живьем – у них нет такого понятия, как сдача в плен. Среди вторых мало кто работает с ошейником против своей воли, предпочитая смерть. Эльфийские племена также различаются отношением к рабству. Например, подземные эльфы будут стараться лишить себя жизни. Еще дворфы, дальние родичи гномов, славятся своим непримиримым норовом и жестокостью.
К домашним слугам вместе с недавним пополнением в виде Лайны относили всего дюжину рабов. Все мы носили строгую опрятную форму. Понятное дело, в различные дни, когда проводились приемы и банкеты, это число временно увеличивалось чуть ли не втрое. Дополнительные официанты, музыканты, певцы, танцовщицы, грузчики и прочие. Конюхи, садовники и возничие, коих насчитывалось по четыре персоны, не относились к домашним, поскольку в главном доме они почти не появлялись. У них также была форма, но более грубая и менее изнашиваемая, из прочного сукна или с кожаными вставками. Личный кучер эрла надевал подобие нашей формы.
Также к постоянно присутствующим работникам принадлежали кузнец с подмастерьем – оба были гномами. Словно показывая свой статус, они явились на сбор в кузнечных фартуках. Толле выглядел трезвым, показывая своей недовольной физиономией долгое отсутствие заказов. Еще у рабов был свой постоянный повар. Или кашевар, если точнее. Под ту еду, что готовят рабам, слово «повар» не совсем подходит. Помощники на рабскую кухню назначались из слуг посменно. Это считалось поощрением за хорошую работу – хоть сготовить еду на такую прорву людей и очень тяжело, но возможность наесться до отвала привлекала многих.
В целом, это все. Остальные слуги считались работниками плантаций, хотя многие имели какие-то свои умения. Кто-то был отменным плотником, кто-то каменщиком или музыкантом. Часть следила и ухаживала за скотиной, часть поддерживала порядок в оранжерее. Это была большая разношерстная толпа, одетая кто во что горазд. Лапти или деревянные сандалии, короткие штаны или повязка, туника или рубаха. Зачастую рабы носили единственный отрез ткани, в котором посредине проделывалось отверстие для головы и затем сшивались края. Одежда затасканная, с множеством заплат и старых пятен. Кожаной обувью могли похвастать только охотники. Своего производства одежды у нас не было. Разве что выделывали те редкие шкуры, что приносили из леса.