Возвращение магии
Шрифт:
– Граф, наверняка, захочет вас увидеть, - сказала миссис Фэйрклоз, увлекая ее за собой к выходу из кухни. Ее взгляд был теплым и обеспокоенным, когда она смотрела в бледное лицо Алины.
Ну, конечно. Маркус захочет убедиться, что она не рыдает, не трясется от страха, и не развалилась на куски при виде человека, которого когда-то любила. – Я пойду разыщу его, - сказала Алина. – И еще скажу, что ему придется развлекать гостей этим утром без моей помощи. Я немного… устала.
– Да, - согласилась миссис Фэйрклоз, - вам, конечно, надо хорошо отдохнуть перед сегодняшним балом.
Маккенна
Само собой, миссис Фэйрклоз знала о ком говорит Алина. – Вы все еще нужны ему.
От этих слов она затрепетала, словно ее позвоночник натянули как тетиву лука. – Он так сказал?
– Нет… но я видела его лицо, когда упомянула ваше имя.
Алина напряженно вздохнула перед тем, как спросить, - Вы не рассказали ему…
– Я бы никогда не выдала вашего секрета, - уверила ее экономка.
Алина осторожно взяла ее теплую, огрубелую руку своей, мягкой и холодной. Прикосновение экономки успокоило ее, когда их пальцы тесно переплелись. – Он не должен узнать, - прошептала она. – Я этого не вынесу.
Алина нашла Маркуса и Ливию вместе в приемной, это было место, где их семья часто собиралась, чтобы обсудить дела особой важности. И это было одно из них. Несмотря на панику, охватившую ее, Алина улыбнулась, взглянув в хмурое, обеспокоенное лицо брата и напряженное лицо сестры. – Совершенно нет причин опасаться, что я выброшусь из окна, - сообщила она им. – Уверяю, я абсолютно спокойна. Я видела Маккенну, мы вежливо побеседовали, и оба согласились, что то, что произошло в прошлом совсем неважно.
Маркус подошел ближе и сжал ее плечи своими грубыми, крупными руками. – Прошлое всегда имеет значение, - сказал он резким, хриплым голосом. – И сейчас, при теперешних обстоятельствах… я не хочу, чтобы ты снова пострадала.
Алина с улыбкой попыталась разубедить его. – Я не пострадаю. От чувств, которые я когда-то к нему испытывала, ничего не осталось. Я была просто запутавшейся девчонкой. И я уверена, что Маккенна тоже уже ничего ко мне не чувствует.
– Тогда почему он здесь? – спросил Маркус , и его взгляд заледенел.
– Чтобы вести дела с мистером Шоу, конечно. И обсудить твои вложения в их литейные…
– Подозреваю, что это – лишь отговорка, чтобы скрыть истинные намерения Маккенны.
– В которые входит… что?
– В конце концов, завоевать тебя.
– Право, Маркус, знаешь ли ты, как глупо это звучит?
– Я – спортсмен, - сказал он решительно. – Всю свою жизнь я охотился верхом и стрелял дичь – и я могу определить охотника, если такового увижу.
Отступив от брата, Алина наградила его насмешливым взглядом. – Мне следовало догадаться, что ты все сведешь к этому. Жизнь – это не только погони и завоевания, Маркус.
– Для женщины, возможно. Но не для мужчины.
Алина вздохнула и послала Ливии выразительный взгляд, молча прося ее поддержки.
Ее младшая сестра тут же исполнила просьбу. – Если Алина говорит, что ее не беспокоит присутствие Маккенна, тогда я думаю, мы тоже не должны возражать.
Выражение лица Маркуса не смягчилось. – Я все еще считаю, что надо попросить его удалиться.
– О, Господи, ты понимаешь, сколько сплетен это вызовет?
– раздраженно спросила Алина. – Зачем спрашивать мое мнение, если ты уже решил, что делать? Просто пусть все остается как есть, хорошо? Я хочу, чтобы он остался.
Ее удивило то, каким образом и ее брат, и сестра посмотрели на нее, словно она заговорила на иностранном языке. – Что такое? – настороженно поинтересовалась она.
– Я только что увидел тебя прежнюю, - сказал Маркус. – Приятная перемена.
Алина ответила ему лукавой улыбкой. – На что ты намекаешь, Маркус? На то, что я стала трусливой и мягкотелой?
– Скорее замкнутой, - парировал он. – Ты отказываешься принимать ухаживания всех мужчин, кроме Сэндриджа - и очевидно, что из этого никогда ничего не выйдет. – И так как Алина что-то сбивчиво заговорила в знак протеста, Маркус переключил внимание на Ливию. – А ты не лучше Алины, - решительно заявил он. – Уже два года, как Эмберли умер, и ты тоже чуть не отправилась за ним в могилу. Пора отбросить вдовий траур, Ливия, и начать жить снова. Боже мой, вы - две самые красивые девушки в Гэмпшире, и обе живете как монахини. Я начинаю бояться, что мне придется тащить вас на своем горбу, пока я не стану лысым и беззубым.
Ливия окинула его оскорбленным взглядом, а Алина внезапно фыркнула, представив своего полного сил брата старым лысым чудаком. Она подошла к нему и ласково поцеловала. – Мы точь-в-точь такие, каких ты заслуживаешь, ты все время бесцеремонно вмешиваешься в чужие дела. Просто будь благодарен, что я не читаю тебе лекции по поводу твоих собственных недостатков, мой дорогой, неженатый тридцатичетырехлетний братец, чьей единственной обязанностью в этой жизни должно быть произвести на свет наследника титула…
– Достаточно, - простонал он.
– Я слышал это тысячу раз от Матери. Видит Бог, мне не нужно слышать это еще и от тебя.
Алина торжествующе посмотрела на Ливию, которая смогла лишь слабо улыбнуться в ответ. – Очень хорошо, на этот раз я перестану, если ты пообещаешь не делать и не говорить ничего касательно Маккенны.
Маркус кивнул и что-то проворчал, прежде чем их оставить.
Поймав взгляд Ливии, Алина увидела, что замечания Маркуса ее расстроили. Она ободряюще улыбнулась. – В одном он прав, - сказала она. – Тебе следует снова вернуться в общество.
– Ты хочешь сказать, в общество мужчин.
– Да. Однажды ты снова полюбишь, Ливия. Ты выйдешь замуж за замечательного человека, родишь ему детей, и у тебя будет такая жизнь, какой пожелал бы для тебя Эмберли.
– А что насчет тебя?
Улыбка Алины исчезла. – Тебе известно, что такие мечты теперь невозможны для меня.
С губ Ливии сорвался вздох. – Это несправедливо.
– Нет, - сухо согласилась Алина. – Но тем не менее это так – некоторые вещи просто не для меня.
Крепко обхватив себя руками, Ливия хмуро уставилась в устланный ковром пол. – Алина, есть кое-что, о чем я тебе никогда не говорила - мне было слишком стыдно. Но сейчас, когда Маккенна вернулся, и я все время думаю о прошлом, я больше не могу игнорировать это.