Возвращение Мастера и Маргариты
Шрифт:
Игорь тепло поблагодарил патрона за доверие, но руки не целовал. Он стал полезным винтиком в запущенном на полную мощь механизме.
Теперь шеф–повар и хозяин готовящегося к открытию ресторана элитарного клуба "Муза" был допущен к сборищам высокого ранга. Игорь как никогда чувствовал себя на коне, хотя и на строптивом, а к тому же– в прокатном пиджаке. В подобных случаях он предпочитал одеваться с изысканным шиком – в специально приобретенный смокинг американской фирмы, одевавшей миллионеров в сериале "Династия".
Но милой девушке Маре он, вроде, и без парадной формы приглянулся. Славная
– Давай выпьем на брудершафт, – предложил он в финале банкета. Поцелуй обещаю символический, а отношения и в самом деле – братские. Дело в том, что мне отчего–то приспичило опекать тебя, девочка.
Мара улыбнулась и предложение приняла.
…Заманив подругу в дамскую комнату Белла не выдержала:
– Как тебе Альберт Владленович?
– Твой тип. Победитель, барин, – без восторга констатировала Мара и в упор посмотрела на Беллу: – Хочешь правду? Опасный он.
– Я тоже! – расхохоталась Белла.
– Это серьезно, – без тени шутки предупредила Мара, зябко дрогнув обнаженными плечами.
– Для тебя. Ты не игрок, лапушка, и предпочитаешь обиженных страдальцев. Предпочитаешь, я знаю… И поэтому сейчас сообщишь о наглом навязчивом брюнете, окучивавшем тебя весь вечер. Ведь как я поняла из рассказа Альберта, рыцарь плиты и сковороды преуспевает. А следовательно, способен вызвать у тебя лишь стойкую антипатию.
Мара подняла на подругу загадочные свои глаза:
– Он сирота и совсем одинок.
– Ах, вот оно как… – сочувственно вздохнула Белла. – Жаль парня.
И подумала, что подарит Маре на свадьбу очаровательную шубу. Даже если она и состоится весной.
Глава 19
Во время банкета, подкараулив Альберта в курительном холле, Шарль имел с ним короткий разговор.
– Вижу, друг мой, вы приняли решение и готовы подписать документы.
Пальцев сделал честные глаза:
– Я переговорил с членами союза. Но, как и полагал, не все восприняли предложение о вашем участии в деле с радостью.
– Кто именно артачится?
– М–м–м… Перманентов и Барнаульский, – неохотно назвал первые пришедшие ему в голову имена Пальцев.
– Понятно… – грозно сверкнул стеклами пенсне Шарль. – Придется уговорить. Хорошо хоть Рамзес Свеклотаров под ногами вертеться не будет. Уехал, говорят, вместе с другом–охранником в Европу, – ехиднейшая улыбка тронула губы Шарля. Пальшев предпочел ее не заметить.
– Несимпатичный был человек. Пусть заграницей буйствует, подрывает там экономику изнутри, – вздохнул Пальцев. – А мы здесь как–нибудь сами.
– Совершенно согласен с вами, – улыбаясь криво и загадочно, Шарль протянул Альберту Владленовичу руку. – Сами, все сами. А насчет разногласий в среде единомышленников не беспокойтесь. Положитесь на нас. Смотрите сегодня ночные "Новости" и вообще, голуба, умоляю – не пренебрегайте телевидением.
После этого Пальцев спешно вызвал на "Патриаршие" отца Савватия для срочных переговоров и уже ни куска не смог проглотить с пышного банкетного стола.
Странная хвороба сразила и Федула, стоило ему лишь услышать о неприятном, полном намеков, разговоре с Шарлем. Отравление осетриной, подкосившее его в знаменательный день 5 декабря, давало о себе знать всякий раз, как речь заходила о "меделинцах". Сейчас, закрывшись в ванной апартаментов "На Патриарших", он промывал желудок коньяком. Альберт же Владленович расположился на диване, включил телевизор и углубился в противоречивые размышления.
В конце концов, не так уж важно, кто стоит за спиной "иностранных партнеров" – этих весьма информированных и, видимо, бешено богатых мерзавцев. Очевидно пока главное – до "второго дна" затеи с генератором они не добрались! Блеф прошел, причем, на очень высоком уровне и может принести фантастические результаты. Ни одна живая душа не догадывается, что тайный союз "прогрессистов" – хитрая ловушкой для дураков. А генератор нужен лишь как оружие одноразового и далеко не психотропного действия.
Последнее время Пальцев чувствовал, что фортуна благоприятствует его начинаниям. В текущем общегосударственном бардаке появилась надежда прорваться на самый верх. Исторический опыт свидетельствовал, что ухватить власть сподручнее при помощи всенародной беды и всенародного же покаяния. Пальцев нашел нужный ход, способный обеспечить все пункты: беду, трудное спасение, массовую благодарность спасителю.
В общих чертах, событиям предстояло принять следующий оборот.
Группа заговорщиков тайно готовит сеанс первого ограниченного вещания из передатчика, установленного в голове статуи Шаляпина.
За пару дней до решающего момента Пальцев собирает "прогрессистов" и складывает с себя полномочия. Его, допустим, потрясет какой–нибудь жестокий теракт, который он же сам тщательнейшим образом подготовит.
Разбитый, подавленный Пальцев удалится в иные края, но перед этим успеет выполнить свой гражданский долг – сообщит в верхи о наличии некой секретной группировки, намеренной запустить опаснейший психогенератор с целью государственного переворота. Он признается и в самом страшном – в ознаменовании своей мощи путчисты намерены поднять на воздух громаду Храма!
Высокие инстанции, естественно, начнут действовать как всегда разобщенно и бестолково. В результате – роковое опоздание: восстановленный Храм – символ всенародного обновления, вторично взлетает на воздух! Заговорщиков, в числе которых самые опасные конкуренты Пальцева, призывают к ответу. Враги раздавлены. Всеобщее смятение и паника. Страна на грани гражданской войны. А тут герой, пытавшийся предотвратить страшную катастрофу, объявляет о том, что берется за возрождение дважды поруганной святыни и наведения порядка в стране. Мощный порыв объединит все слои общества, партии и фракции. Движение за восстановление дважды поруганного Храма возглавит он – мученик, жертва, спаситель – человек, способный найти колоссальные средства на всенародное дело. Во–первых, вложит в фонд Нового возрождения святыни скромное достояние "Музы" и наваренные на деньгах марафона средства, во–вторых, обнаружит некий мощный источник финансирования – некую золотую жилу, имеющую глубинный исторический смысл.