Возвращение Орла. Том 1
Шрифт:
Поручик чесал затылок и пытался объяснить Капитану:
– Она сама, Кэп! Стояла себе у забора, ковыряла, да вдруг как кинется… специально она! Если б она хоть намёком, я бы… ты же знаешь…
Капитан знал, что Поручик – ас, но и на майоров, не то что не поручиков, бывает проруха, тем более что в невнимательность от нетерпения – хотится! – верилось больше, чем в сумасшедшую курицу-самоубийцу.
– Конечно, сама. – И пошёл к своему «запору» за деньгами.
Миротворец Аркадий вступил в переговоры:
– Три раза? Так её, значит, пора уже было порешить! По-честности, больше трёх раз курице цыплят высиживать нельзя.
– Много
– Точно нельзя! С третьим-то разом вы погорячились, нельзя было, мне бабушка рассказывала: с третьего раза Кощей вылупляется, а с четвёртого обязательно антихриста принесёт, это же ряба! Вовремя мы её… мне бабушка рассказывала… по-честности!
Прав, прав был Василий Васильевич, заметив, что вовсе не университеты вырастили настоящего русского человека, а добрые безграмотные бабушки.
Тётка задумалась, будто что-то вспоминая, но не вспомнила и заверещала снова:
– Лучшая несушка! Лучшая наседка!..
– Ты же видел, она сама влетела, – апеллировал Поручик теперь к Аркадию.
– Ещё бы, видел, как не видеть – бросилась прямо под колесо… О-о! – осенило Аркадия. – Да она умней хозяйки будет, та её на антихриста посадить хотела, а курица – в суицид от такого дела. Вот – освободилась, по-честности!
– Свобода, равенство… – послышалось невнятное из глубины «копейки».
Хозяйка опять перестала причитать, соображая, насмехаются над ней или есть какой-то смысл, поверить в небывальщину, серьёзно ведь рассуждает, дьявол; но как только этот куриный знаток добавил своё «по-честности!», вера вмиг пропала, и улица снова заполнилась противным подвывом:
– Лучшая несушка! Лучшая наседка!
На шум – деревня! – явился и хозяин, старый знакомец тракторист Вася-мордвин, полупьяная улыбка на красном круглом лице, ребят узнал, не первый год на косу захаживает, ситуацию оценил по-своему.
– Хватить пи…ть, лучшая… Свои же ребята, не видишь, – приобнял Аркадия, и они тут же двинулись в машину к Виночерпию. Пока Васе наливали, Капитан успел отдать хозяйке пять рублей, только бы без скандала, та сразу про курицу забыла и с пятёркой испарилась.
– Что? – тут же начал орать на всё отделение Вася. – Пять рублей за дохлятину? – пхнул рябу сапогом. Похмелённый, он уже с потрохами был на стороне ребят. – Пацаны, может, вам на эту пятёрку ещё и петушка зарубить?
– Ты мне лучше комбикорму притащи на прикорм, – Аркадий был настоящий рыбак.
– Некогда нам, Вася, – Поручику не терпелось от своего позора убраться.
– Рябу-то заберите!
Поручик махнул рукой, но хозяйственный Африка сзади уже кричал:
– Давай её сюда! Сеня, пристрой-ка птицу в коляску.
В поселении Малеевское, оно же совхозное отделение «Овощное», на пятьдесят жителей (мордва, мордва, полумордва и русские) три «гостиницы» для москвичей: двухэтажный «Хилтон» и два одноэтажных корпуса без названий. Полны. Посевная, в смысле посадочная. ГИГХС, ЛЗОС, 1-й Часовой. Рабочий день в разгаре, но у одноэтажной «гостиницы», что метрах в ста от происшествия, волнующее брожение дев.
– А баб-то!
– Это ещё не все с поля вернулись!
– Поехали, поехали!!!
Ещё полкилометра по тупиковому асфальту с клаксонами и музыкой на полную – и вот он, заветный спуск.
На косу вела хитрая дорога – не каждый автомобилист решился бы спускаться в узилище меж двух вековых вётел под 45 градусов вниз и сразу с поворотом, но нашим героям было не впервой.
Поручикова «копейка» свернула и нырнула резко, за ним так же круто пошёл вниз и влево Капитан – и вот вам ещё ЧП: не выдержав инерции виража, из «запора» под оглушающий рёв «Наутилуса» вывалился Орликов – Капитан, видно, не закрыл дверь, когда лазил в бардачок за деньгами расплачиваться за курицу. Африке, ехавшему следом на «Урале», показалось, что Орликова с силой выпихнули, ещё подумал, что он, похоже, так достал до известного предела каменно-спокойного Капитана, что предел этот был преодолён. Самому Капитану событие увиделось по-другому: Орликов выпрыгнул, пробудившись от спровоцированного резким поворотом рвотного позыва, хотя какой позыв у алкоголика? Так или иначе, подтвердилось: коса принимала не всех. Орёл воткнулся сначала головой в щербатый край асфальтного полотна, пропахал клювом обочину и, может быть, даже поломал грудь и крылья, когда, как куль с отрубями, катился метров десять по склону. Сказать он и до падения ничего не мог, а теперь только тихо стонал, впрочем, почти неотличимо от обычного для него в таком состоянии страдальческого мычания, и поэтому разобрать, что у него болит – рёбра или под рёбрами, где у людей душа, было нельзя.
– Вот верни этого орденского кавалера… да ещё здоровым!.. – только и вздохнул Капитан.
А белая «восьмёрка», аккуратно объехав не разошедшихся ещё после куриной аварии зевак, остановилась около «Хилтона». Внутри синхронно почесали затылки, но сразу дальше преследовать не стали, слишком заметно: дорога от «Хилтона» шла по открытому полю и заканчивалась, опять же на виду, у водокачки. Зато в том направлении проследовала серая «Волга».
– Это ещё кто такие?!
«Волга» проехала метров триста и неожиданно встала. Видно было, как рыжий водитель копался под капотом, садился снова, снова копался, потом вдруг поехал задним ходом, снова разогнался вперёд, как будто собирался преодолеть скользкую горку, но не преодолел, встал на том же месте.
– Придётся тебе, Митёк, пешочком, – наблюдая за манёврами «Волги», сказал тот, которого звали дядя Вова.
– А что не проехать?
– Не хватало нам составить им компанию.
– Два раза в одну воронку…
– Это не воронка, это, похоже, стенка.
– Здоров ты, дядь Вов, на воду дуть!
– Давай, давай! Мордочка у тебя незаметная, сойдёшь за студента-колхозника. Узнай у этих, чего встали, а сам дальше пройди, пешего небось пропустит.
Митёк вздохнул и поплёлся. «Волгари» спросили первыми, тот, толстый, с пассажирского сиденья (рыжий водитель был в нервной задумчивости):
– Эй, друг, мы тут отстали от наших… не видел, «запор» с «копейкой» и «Уралом» сюда не проскакивали?
– Куда? Да тут и дороги дальше нет, куда проскакивать? – удивился себе Митёк, что так ловко сообразил соврать, и, как бы беззаботно, зашагал дальше. За спиной послышался звук, похожий на оплеуху, потом рваный рёв мотора – «Волга» разворачивалась на узком асфальте, развернулась и помчалась назад. Попытался угадать, кто кому отвесил – толстый рыжему или рыжий толстому? Через двести метров собрался было спуститься меж вётел, куда буквально десять минут назад нырнули машины, но на подъём с берега затрещал мотоцикл, и он прошёл дальше, к водокачке и за неё. Коса, на которой и остановились физики-капустники, значительно вдавалась в реку, но даже с этого высокого берега обзора всё равно не было, из-за ивняка там торчал только белый капот «копейки», да время от времени кто-нибудь появлялся на мысу, к которому, как отсюда казалось, был привязан белый бакен.