Возвращение под небеса
Шрифт:
— Да, я его видела, — отозвалась я.
— Ну вот, — сказала девочка. — Часовой — очень классный. Он хоть и суровый дядька, но помогает всем, кто в беду попал. Он тут следит за порядком. — Варя уставилась на меня своими ясными глазами. — Знаешь, у них тут целая война с Майораном. Они же оба из основателей Тверского…
Варя нахмурила брови, и снова посмотрела куда-то вдаль.
— О, — протянула я. — Значит, они тут главные, да?
— Ага. — Кивнула Варя, задумчиво покривив ртом. — Вот только Часовой добрый, а Майоран злыдня. Он тут какие-то жуткие дела мутит. Мне брат даже запрещает приближаться к тем местам,
— Было бы здорово, — ответила я, кивнув. Я улыбнулась Варе. Мне нравилась эта девочка, и я была рада, что я познакомилась с ней. — Идём.
— Клык и Тверьев — самые старшие из основателей нашего города. Клык погиб десять лет назад, а Тверьев тремя годами позже, — сказала Варя. — Так вот Часовой — младший брат Клыка. Можно сказать, он его преемник. Это Клык его так прозвал. Просто Часовой, он мне сам рассказывал, всегда вызывался стоять на ночном карауле. И всегда ночную смену принимал лучше всех.
— А Майоран? — с любопытством, спросила я, протягивая свой последний жетон русоволосой девушке в засаленом фартуке.
Девушка скептически посмотрела на жетон, кинула на стол маленький леденец на палочке и ушла.
Леденец я отдала Варе, за что она меня радостно поблагодарила.
— Он был приёмным сыном Дмитрия Тверьева, — сказала Варя, покрутив леденец в руках. — Я знаю историю Майорана. Про него здесь много легенд рассказывают, то одни повести, то другие… Но Часовой моему брату сам всё рассказал. Тверьев с Клыком нашли Майорана у работорговцев, когда тому было лет десять. Дело было в каком-то жутком местечке, где эти работорговцы обитали. Кажется, где-то под Воронежем, что ли… Далеко отсюда, в общем. Часовой сказал, там бойня была жуткая, а Майоран вот выжил. Майоран — это, кстати, приправа такая, знаешь? — Варя почесала макушку и вопросительно посмотрела на меня. — Очень редкая и дорогая. Так вот Майорана, ну в смысле мужика… То есть тогда-то он мальчиком был… Короче, он даже своего имени не знал, когда Тверьев его нашёл, стоял он там где-то в уголке с мешком этой приправы. Так вот они его и стали так называть — Майоран. И Дима Тверьев всегда любил его, как своего сына.
— Надо же, — удивленно произнесла я, выслушав Варю. — Как интересно…
Я задумчиво уставилась в кружку, на дне которой чернел остывший кофе. Некоторое время мы просто молча сидели с Варей, думая о своём.
Полчаса назад мы пришли в полупустую кофейню, что находилась на узкой улочке где-то в глубине Тверского. И вот, теперь мы сидели на скрипучих табуретах у пыльного мраморного стола в помещении, где некогда располагался какой-то элитный парфюмерный бутик.
После того, как мы покинули окраину города, где я проспала всю ночь, Варя отвела меня в одно из её самых любимых мест в Тверском. Кофейня с ужасным названием «Флакончик» находилась в старой высотке и занимала весь первый этаж здания.
Народа здесь было не так много, еда была вполне сносной — мне удалось попробовать клейкую рисовую кашу, что варили местные повара, и маленький тост с джемом. У Вари было с собой несколько жетонов, к которым я прибавила те, что подарил мне Гоша. Все эти деньги мы спустили на еду.
Я посмотрела на Варю. На её тёмно-рыжих волосах переливался свет утреннего солнца. В голубых глазах блестел задумчивый
Девочка заметила мой взгляд и улыбнулась.
— Скоро я уже Даньку пойду встречать с работы, — сказала она. — Тебе куда надо? Могу подсказать дорогу.
Я тяжело вздохнула. Впереди меня ждали самые настоящие приключения, апофеозом из которых был разговор с Майораном. Но сейчас идти к нему было бесполезно. Майоран сразу попросит заплатить за информацию, а платить мне нечем. Поэтому для начала мне нужно было найти магазин. К тому же, жетоны мне будут нужны в любом случае.
— У меня совсем нет денег, — сказала я, подёргав короткую прядку волос у самого уха. — Я бы хотела продать кое-что. Мне вчера упомянули про девушку, что держит здесь в городе хороший магазин…
— Кошку, наверное, — сразу сказала Варя.
— Точно, — ответила я, вспомнив, что именно про некую Кошку говорил мне вчера Гоша.
Варя вылезла из-за стола и указала головой в сторону двери.
— Её магазин совсем недалеко отсюда, — сказала девочка. — Пойдём, я тебя провожу.
Мы вышли из кофейни и несешно направились по грязным улицам к магазину Кошки.
При свете дня Тверской выглядел совсем не так как под покровом ночи. Пятиэтажки из серого кирпича выглядели совсем ветхими. Дневной свет обнажил хорошо заметные длинные нити трещин на стенах, высветил пыльные осколки стекла в окнах. Груды мусора утопали в земле возле подъездов.
Тёмные брёвна старых изб и стены самодельных бараков обросли плесенью, кое-где совсем прогнили, стены их чернели пятнами копоти. Мы шли с Варей по улицам, и я рассматривала всё вокруг. Бледно-желтая трава мешалась с зелёной порослью, покрывала землю у бетонных стен магазинов, мелькающих грязными витринами. Она прорастала сквозь старые остовы ржавых вагонов, у которых были расположены городские склады.
Маленькие сады с кривым кустарником и полусухими цветниками виднелись то тут, то там. Красноватый мех и какое-то колючее растение покрывали покосившееся фонарные столбы, рекламные щиты и указатели.
Как много всего мне бросалось в глаза. И я с жадностью ловила каждую деталь. Я изучала мир, который столько лет был так близок ко мне, но был слишком далеко.
Мы подошли к магазину Кошки спустя пятнадцать минут. Он находился центральной улице.
— Это здесь, — сказала мне Варя, указав на двухэтажное здание из серого кирпича.
Это небольшое строение с трудом втиснулось между другими постройками — старой пятиэтажкой и полуразрушенным домиком с наглухо запертой дверью. Большая вывеска довоенных времен была склочена на крыше магазина. Старый рекламный плакат уже совсем разодрался, от него осталась лишь небольшая выцветшая часть, где была изображена черная кошка. В самом низу плаката было написана часть какого-то предложения. Читалось только слово «магазин».
Я подумала о том, что, наверное, здесь когда-то продавали товары для животных.
Часть окон двухэтажного дома, где находился магазин, с разбитыми или целыми стеклами были заколочены ссохшимися досками. Кое-где на здании была видны разводы чёрной копоти.
— Ну что? Пойдёшь?
Варя чуть склонила голову, глядя на меня. Я улыбнулась девочке и, опустившись на колено, положила ей руку на плечо.
— Спасибо тебе, Варь, — тепло поблагодарила я малютку. — Я рада, что познакомилась с тобой.