Возвращение Поллианны
Шрифт:
Ей было сорок два года. А замужем она была всего год. Казалось, что за этот год из тети Полли выплеснулся наружу весь запас любви и ласки, на которые она была способна. Правда, эта нежность распространялась не только на мужа. Однако доктор не роптал. Он лишь старался сдерживаться, чтобы не слишком пылко откликаться на нечастые проявления ее ласки, не то можно было услышать в ответ: «Отстань ты, болван!» И вот когда она укрыла его платком, он лишь слегка прикоснулся губами к ее запястью:
— Читай, девочка!
Моя дорогая миссис Чилтон,
я уже раз шесть начинала к Вам писать и каждый раз рвала письмо. А сегодня я решила, что не буду ничего начинать, а сразу скажу напрямик, чего бы мне хотелось. А хотелось бы мне заполучить к себе Поллианну. Вот и все.
Я говорила с Вами и Вашим мужем прошлой весной, в марте, когда Вы приехали в санаторий за Поллианной.
Насколько мне известно, Вы едете в Германию вдвоем с мужем, а Поллианну оставляете дома. Поэтому я беру на себя смелость просить, чтобы Вы отпустили ее к нам. От этого у нас многое зависит. Сейчас я Вам все объясню.
У меня есть старшая сестра, миссис Кэръю, существо одинокое, сломленное, разочарованное, несчастное. Она живет в своем замкнутом мире, куда не пробивается свет. И вот я думаю, что Ваша Поллианна помогла бы ей по-новому взглянуть на мир. Пусть она попытается. Позвольте ей! Я рассказала бы Вам, что она сотворила в нашем санатории, но об этом просто невозможно рассказать. Это надо было видеть. Я уже давно убедилась, что даже Вы не можете объяснить, что представляет собой Поллианна. Из Ваших рассказов о ней явствовало, что она какая-то педантка и зануда, стремящаяся всех поучать. Но мы ведь с Вами знаем, что она вовсе не такая! Вы должны передать мою просьбу Поллианне: пусть она сама решит, как ей быть. Я хочу, чтобы она погостила немного у моей сестры. Пусть девочка сама ответит, согласна она или нет. Разумеется, Поллианна продолжит посещать школу и заодно, общаясь постоянно с моей бедной сестрой, она будет лечить ее истерзанную душу.
Я не знаю, чем закончить мое письмо. Заканчивать всегда труднее, чем начинать. К тому же я боюсь ставить последнюю точку. Мне хочется болтать без остановки, уговаривая Вас. Потому что, прервись я на мгновение, в этом самый момент Вы скажете «нет». Если Вас одолевает искушение произнести это ужасное слово, умоляю Вас, переборите себя! Я уже дала Вам понять и готова еще раз повторить: Поллианна нам очень нужна!
— Вот! — воскликнула миссис Чилтон, вкладывая письмо обратно в конверт. — Надеюсь, ты никогда не получал подобных писем! Что за нелепая, абсурдная просьба!
— Ну я не совсем согласен, — улыбнулся доктор, — они хотят, чтобы Поллианна им помогла, что же тут абсурдного?
— Да один стиль чего стоит! «Лечить истерзанную душу» и прочее… Понимаешь, наш ребенок для них своего рода лекарство!
Доктор вскинул брови, звонко рассмеявшись:
— А ты можешь с уверенностью утверждать, Полли, что это не так? Я и сам кому-то говорил, что нашу Поллианну надо прописывать как снадобье. А от Чарли Эймза я слышал, что в санатории вошло в поговорку: «назначим больным дозу Поллианны».
— Тоже еще выдумали! — проворчала миссис Чилтон.
— Итак, ты не хочешь ее отпустить…
— А с какой стати? Почему я должна потакать разным чудачкам? Я оставляю в доме живого ребенка, а вернусь из Германии и обнаружу вместо девочки флакон с этикеткой!
Доктор опять запрокинул голову, готовый рассмеяться. Но вдруг он посерьезнел, нахмурился. В руке у него жена увидела еще одно письмо.
— Делла заметила в своем послании, что доктор Эймз будет о том же самом писать ко мне. Так что дай-ка и я теперь кое-что тебе прочту.
Дорогой Том,
мисс Делла Уэтербай просила меня дать «характеристики» — ей и ее сестре. С радостью исполняю эту просьбу. Девочек Уэтербай я знал с тех пор, когда они еще были совсем маленькими. Они принадлежат к старинному роду и получили превосходное воспитание. Никаких сомнений на этот счет у Вас быть не должно.
Их у родителей было трое — Дорис, Руфь и Делла. Старшая, Дорис, вышла замуж: против воли домашних. Дело в том, что ее избранник Джон Кент, хотя и принадлежал к хорошему роду, был странным человеком. Подчас он вел себя невероятно эксцентрично, и с ним просто невозможно было общаться. Он был страшно рассержен на всю семью Уэтербай за пренебрежительное к нему отношение, и ни он, ни Дорис почти не появлялись в доме, пока у них не родился ребенок. Дед и бабушка очень полюбили этого мальчика, Джеймса. Ласково его обычно звали Джейми. Когда мальчику исполнилось четыре года, внезапно заболела и умерла Дорис, его мать. Дедушка и бабушка стали уговаривать отца, чтобы он отдал мальчика им на воспитание. И он как будто бы не возражал, но в один прекрасный момент Кент исчез и увез с собой Джейми. Их разыскивали буквально по всему свету, но тщетно.
Эти печальные события подкосили стариков, и через какое-то время они оба ушли из жизни. Руфь между тем вышла замуж, но вскоре стала вдовой. Ее муж:, мистер Кэрью, был очень состоятельный человек, но гораздо старше нее. Он умер через год после женитьбы, оставив Руфь с маленьким сыном, которого тоже вскоре не стало.
С тех пор как отец увез Джейми, Руфь и Делла как будто бы только и жили одной надеждой — отыскать мальчика. Они тратили огромные деньги и только что землю не повернули в обратном направлении, но беглецов и след простыл. Однако Делла решила взять себя в руки и стала медицинской сестрой. Поскольку она была волевой и деятельной и всегда надеялась на лучшее, то не отчаялась из-за того, что Джейми увезли. Она все равно верит, что найдет ключ к тайне его похищения.
А что касается миссис Кэрью, то она, к сожалению, сломалась. Когда умер ее собственный ребенок, она еще сумела найти утешение в материнской любви к сыну своей сестры. Но когда и Джейми у нее отняли, вы можете представить себе, что с нею стало. Она пережила восемь долгих лет тоски, горечи и отчаяния. У нее есть деньги, и она способна доставить себе любую радость, которая может быть оплачена. Но для нее словно померк белый свет. Ничто не радует и не интересует ее. И вот Делла решила, что Поллианна — последнее средство. Она уверена, что Поллианна поможет Руфи вернуться к нормальной жизни. Учитывая все это, я прошу не отказать Делле Уэтербай в ее просьбе. Добавлю еще, что Руфь Кэрью и ее сестра — старые и любимые друзья моей жены, и сам я горячо привязан к ним обеим. Все, что касается их, непосредственно затрагивает и меня.
Полли выслушала письмо и долгое время молчала. Доктор начал уже беспокоиться.
— Ну Полли, не молчи же! Что ты скажешь?
Она продолжала молчать, но ее лицо немного просветлело.
— Так когда они хотят ее взять? — наконец спросила Полли.
— Значит, ты готова ее отпустить? — взволнованно воскликнул Чилтон.
Теперь в лице Полли промелькнуло возмущение:
— Томас, ты задаешь очень странный вопрос! Что же мне еще делать после такого письма. Как-никак сам доктор Эймз обращается к нам с просьбой. Неужели можно отказать человеку, который спас Поллианну?
— Ну и обрадуются же они теперь! — торжествовал Томас Чилтон.
— Ты можешь написать Эймзу, что мы отпускаем Поллианну с тем лишь условием, что мисс Уэтербай будет держать нас в курсе дела, как складываются у нашей девочки отношения с ее странной сестрой. Я, наверно, отпущу ее в десятых числах, когда ты уйдешь в плавание. И я должна быть уверена, что она здорова и довольна.
— А когда ты поговоришь с Поллианной?
— Наверно, завтра.
— Что же ты ей скажешь?
— Что-нибудь надо выдумать. А то ведь Поллианну можно испортить. Еще вобьет себе в голову, что она какая-то там, ну…
— Флакончик с сигнатурой? — ухмыльнулся доктор.
— Да, вот именно.
— Все же мне кажется, что благодаря своей непосредственности она из этого испытания выйдет с честью.
— Да, я тоже так думаю.
Чилтон весело кивнул.
— Она ведь знает, что и мы с тобой, и уже полгорода играет в ее игру, и она понимает, что сделала нас счастливыми… — Полли потупилась, голос ее дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Однако если Поллианна продолжит обучать людей правилам своей игры и при этом перестанет быть прежней простой, лучезарной, счастливой девочкой, то ведь это станет просто невыносимо! Словом, я не скажу ей, что ее везут спасать миссис Кэрью, — заключила докторша.
— Ты всегда рассуждаешь очень мудро, — поддержал ее муж.
На другой день, когда женщина и девочка остались наедине, между ними произошел такой разговор.
— Моя дорогая, — обратилась к племяннице тетя Полли, — как ты смотришь на то, чтобы тебе провести зиму в Бостоне?
— С тобой?
— Нет, я решила в это время отправиться в Германию с твоим дядей. А это… У доктора Эймза есть приятельница, миссис Кэрью, и вот ей хочется заполучить тебя к себе на всю зиму. Я, в общем-то, не возражаю…
Поллианна помрачнела, насупилась:
— А как же я оставлю Джимми, мистера Пендлтона, миссис Сноу? Выходит, я не увижу их всю зиму?
— Все так. Но подумай вот о чем. До того, как ты приехала сюда ко мне, ты не знала ни Джимми, ни мистера Пендлтона, ни миссис Сноу, ни других, с кем ты здесь дружишь. А потом ты их нашла.
Поллианна заулыбалась:
— Я все поняла! Ты хочешь сказать, что в Бостоне меня ждут новые Джимми, мистеры Пендлтоны и миссис Сноу, про которых я пока еще ничего не знаю.