Возвращение: Полночь
Шрифт:
– Как вы думаете, что произошло с ней?
– спросил Мэтт.
– И почему Шиничи или Мисао не пришли ей на помощь?
– Полагаю, они должно быть мертвы, а как иначе?
– ответила Тео, ее голос заглушался ревом пламени.
– Что касается Инари, наверное, кто-то уничтожил ее звездный шар. Сомневаюсь, что у меня хватило бы сил одолеть ее.
– Который час? – опомнившись, воскликнула Мередит. Она помчалась к старому внедорожнику, двигатель которого все еще работал. Заглянув
– А разве мы не спасли людей?
– в отчаянии спросил Мэтт.
Тео повернулась в направлении центра города. Несколько минут она так и стояла, словно прислушиваясь к чему-то. Наконец, когда тело Мередит уже было готово разбиться в дребезги от напряжения, Тео повернулась к ним и тихо сказала, - Дорогие Мама, Бабушка и я сейчас неразделимы. Я чувствую детей, вооруженных ножами и пистолетами. Я ощущаю, что они стоят в замешательстве в спальнях своих родителей, не в состоянии вспомнить, как и почему они здесь оказались.
И я чувствую, что родители, которые минуту назад, испугавшись за свою жизнь, прятались в шкафах, сейчас наблюдают за тем, как оружие выскальзывает из рук их детей, и дети оседают на пол, рыдающие и сбитые с толку.
– Значит, у нас получилось. У тебя получилось. Ты остановила ее, - воскликнул Мэтт, тяжело дыша.
Но Тео очень мягко и рассудительно возразила, - Это не моя заслуга, кто-то другой, где-то далеко, сделал намного больше. Конечно, город по-прежнему нуждается в исцелении. Но Бабушка и Мама со мной согласны. Кто бы они ни были, только благодаря им, этой ночью дети и родители не поубивали друг друга. Затянувшийся кошмар Инари и ее Последняя Полночь закончены.
Вся перемазанная и потрепанная Мередит ощутила, как сильные эмоции возрастают в ней и переполняют ее, и, невзирая на все упражнения по сохранению невозмутимости, она не в силах была сдерживаться. Ликующий крик сорвался с ее губ.
Она обнаружила, что Мэтт вторит ей. Он был таким же грязным и взъерошенным, как и она, но он схватил ее за руки и закружил в варварском победном танце.
И это было так здорово, кружиться и вопить как ребенок. Может быть… возможно, в своем стремлении быть сдержанней, взрослее, она не обратила внимание на само существование веселья, полагая, что забавы исключительно детское занятие.
Мэтт не стеснялся проявлять свои чувства и демонстрировать черты своего характера, в независимости от того, какими они были: искренность, зрелость, упрямство, радость. Мередит восхищалась этим и, впервые за долгое время их знакомства, она смотрела на него другими глазами, внезапно ощутив прилив чувств к этому парню.
И она могла заметить, что Мэтт почувствовал то же самое по отношению к ней. Словно раньше он никогда не смотрел на нее правильно.
Это был момент…, когда им следовало поцеловаться. Мередит
Но это была жизнь, а не выдуманная история. И когда момент наступил, Мередит обнаружила свои руки на плечах Мэтта, и что он тоже обнимает ее, и поняла, что он думает о поцелуе.
Пауза затянулась…
Мэтт ухмыльнулся, и его красноречивом взгляде читалось, что он знает, что делать. Как и Мередит. Они крепко обняли друг друга и отступили, усмехаясь. Они знали, кто они и кем являются. Они были и остаются очень близкими друзьями, и Мередит надеялась, что так будет и впредь.
Мэтт и Мередит повернувшись, посмотрели Тео, и сердце Мередит, переполненное радостью от осознания победы, пронзила резкая боль. Облик Тео менялся. Именно выражение лица Тео, с которым она смотрела на них, и стало причиной боли Мередит.
Недавно помолодевшая женщина смотрела на своих молодых, полных энергии спутников и снова старела. На лице стали проявляться морщины и, серебрящиеся в лунном свете, волосы седели на глазах. И, наконец, она стала той же пожилой женщиной, одетой в пальто, покрытое клочками бумаги.
– Миссис Флауэрс!
– воскликнула Мередит, вот благодаря кому они были в безопасности, и кто действительно заслужил поцелуй. Она бросилась к хрупкой старушке, и, подхватив ее под руку, едва не сбила с ног от волнения. Тем временем подоспел Мэтт, он подхватил миссис Флауэрс с другой стороны, и они, посадив ее на свои плечи, направились к миссис Сэтоу и Изобель, наблюдавшим за огнем.
Подойдя к Сэтоу, они, отрезвленные зрелищем горящего дома, опустили миссис Флауэрс на землю.
"Изобель," сказала Мередит. "Боже! Мне так жаль - твой дом..."
"Спасибо", сказала Изобель своим мягким, нечленораздельным голосом. И отвернулась.
Мередит почувствовала холодок на коже. Она даже начала сожалеть о столь бурном празновании победы, когда г-жа Сэйтоу сказала, “Вы знаете, что это - самый знаменательный момент в истории нашей семьи? В течение сотен лет, что древние Китсуны — о, да, я всегда знала кем она была — вынуждая себя смотреть на смерти невинных людей.
На протяжении трехсот лет она терроризировала мой род, происходящий от самураев и мико. И теперь, наконец, мой муж может вернуться домой.
Мередита недоверчиво посмотрела на нее, и миссис Сэтоу утвердительно кивнула.
– Он пытался противостоять ей, и она изгнала его. А с тех пор как родилась Изобель, я могла думать только о ее безопасности. И, пожалуйста, не сердись на нее. Она не привыкла выражать свои чувства.
– Ну, это мне знакомо, - тихо сказала Мередит. – Если вы не против, я пойду, поговорю с ней.