Возвращение: Полночь
Шрифт:
Возможно даже один драгоценный камень из горной пещеры, размеров с два кулака, которые несравнимы со Звездами Африки и Золотого Юбилея. Или один день в раю китсунэ, который пройдет как прекрасная целая жизнь. Один глоток шипучей воды, которая могла сделать человека бессмертным.
Конечно, тут должен был находится самый большой в мире звездный шар, полон невероятной силы, но Елена надеялась, что Стражи этого не заметят.
Надеяться? Она задала себе этот вопрос и покачала головой в знак отрицания, это заставило Бонни крепче сжать руку Елены. Надежды нет.
Другая сопровождающая их, рыжеволосая, прожигая их холодным зеленым взглядом, подняла пластмассовую бутылку объемом в галлон и сказала:"Если верить лейблу, то это вода третьего сектора". Мудрец возмутился, когда она ушла: "Qu’est-ce qui lui prend? Я имею ввиду, в чем ее проблема? Я люблю воду из вампирского сектора! Я не люблю водопроводную воду в Аду!"
Елена уже определила для себя цветовые коды для Стражей. Светлые занимались всеми делами, и нервничали, если были задержки. Темные были самыми добрыми - возможно у них было меньше работы в Аду. Зеленоглазые рыжие были просто злюками. К сожалению, молодая женщина на центральном троне, там на возвышении, была рыжей.
"Бонни?" шепнула она
Прежде чем Страж успела выйити Бонни фыркнула, “Да?”
– Я когда-либо говорила тебе, как мне нравятся твои глаза?
Бонни пристально посмотрела на Елену своими Коричневыми глазами, пока не началась трестись от смеха. По крайней мере, это начиналось как смех,затем Бонни положила голову в плечо Елены и просто дрожала.
Стефан сжал руку Елены. “Она так старалась — для тебя. Она — она тоже его любила, видишь. Я даже не знал этого. Я думаю …, думаю, что был слеп со всех сторон.”
Он провел свободной рукой по уже растрепанным волосам. Он выглядел очень молодым, как маленький мальчик, который был наказан за то, что он сделал что-то, что ему не разрешали, было неправильным. Елена вспомнила его в на заднем дворе пансиона, танцующего когда её ступни стояли на его, затем на чердаке, целующего ее руки, ее ушибленные суставы, пульсирующие от боли. Она хотела сказать ему, что все образумится, что его глаза снова станут живыми, но она не могла врать ему.
Внезапно Елена почувствовала себя подобно старухе, которая плохо видела и слышала, чье каждое движение отдавалось болью по всему телу, внутри неё все похолодело. Каждый сустав и каждая кость будто покрылись льдом.
Наконец, когда все сокровища, включая сверкающие алмазы, золотой ключ, были подняты молодым женщинам на тронах, чтобы обсудить,и исследовать их, темнокожая женщина с теплыми глазами приблизилась к группе Елены. “Вы можете приблизиться к Судьям. И,” добавила она голосом столь же мягким как удар крыла стрекозы, “они очень, очень впечатлены. Это не часто случается. Говорите кратко, не поднимайте голов, я думаю, что у Вас должна быть просьба из-за которой вы сюда прибыли.”
Что-то в Елене ожило, она чуть не рванула вперед, чтобы ухватиться за хаалат уходящего Стража, но к счастью Стефан успел обнять её железной хваткой. Голова Бонни оторвалась от плеча Елены, и Елена уже должна была успокоить Бонни.
Они пошли, со смеренными лицами, туда, где четыре алых подушки сверкали золотом лежали на ленолиуме. Однажды, Елена отказалась бы поклониться. Теперь, она была благодарна за мягкое место отдыха для ее коленей.
В завершение всего Елена увидела, что у каждого Судьи на голове была металлическая дмадема, с которой на лоб опускался драгоценный камень.
“Мы рассмотрели Ваше ходатайство,” сказала темная, ее бело-золотая диадема с сиренево-красными и королевско синими алмазамии , ослеплепили Елену . “О, да,” добавила она, смеясь. “Мы знаем чего Вы хотите. Даже Страж на улице был бы полным дураком если не понял этого. Вы хотите свой город … нормальный. Сожженные здания восстановлеными. Жертвы малахов снова чисты, их души снова в их телах и их воспоминания —”
“Но, во-первых,” прерываясь она взмахнула рукой, “разве у нас нет одного не законченного дела? Эта девочка — Елена Гильберт — возможно, не имеет право быть представителем своей группы. Если она останется Стражем, она не сможет просить что либо.”
Рыжий встряхнула головой как нетерпеливая кобыла, результате чего, рубинины на деодеме прелестно замерцали. “О, продолжай, Руанен. Если твой уровень вербовки на столько низок —”
Деловито она проигнорировала это, но нагнулась вперед, её волосы сдерживала рубиновая диадема, поэтому они не выбились из прекрасной прически. “Ну так что Елена? Я знаю, что наша первая встреча была — неудачной.
Ты должно быть думаешь что я сожалею об этом. Но ты была на правельном пути к тому что бы стать настоящим Стражем, когда мы получили приказ, чтобы создать тебе новой тело, чтобы ты могла начать новую жизнь как человек.”
“Вы сделали это? Конечно это Вы.” Голос Елены был мягкий и тихий и лестный. “Вы можете сделать что угодно. Но — наша первая встреча? Я не помню —”
“Ты была слишком молодой, и ты видела лишь вспышку света,которая прошла через автомобиль твоих родителей. Это должно было быть несчастным случаем с одной жертвой — тобой. Но вместо этого …”
Руки Бонни полетели ко рту. Она поняла что -то что не дошло до Елены. "Автомобиль" ее родителей …? В прошлый раз когда она ездила со своим отцом и матерью — и маленькой Маргарет — в автомобиле это был день аварии . В тот день она отвлекла своего отца, который вел …
“Смотрите, Папа! Смотрите там что то красивое —”
И затем произошло то, что произошло.
Елена забыла о том, что ей необходимо быть кроткой и не поднимать голову. Фактически, она подняла свою голову и встретилась со светящимися золотом голубыми глазами, такими же как и у нее. Ее собственный пристальный взгляд был проникающим и тяжелым, и она это знала.
"Вы..убили моих родителей?" шепнула она
"Нет, нет!" воскликнула темная. "Просто все пошло не так, как мы планировали. Мы только должны были пересечься с земным измерением в течение нескольких минут. Но совершенно неожиданно включился твой талант. Ты увидела наш воздушный автомобиль. Вместо катастрофы с одним только очевидным несчастным случаем: с тобой; твой отец повернулся, чтобы посмотреть и..." Медленно ее голос затихал в ответ на все более неверящий взгляд Елены.