Возвращение Прометея
Шрифт:
Глава 6. Вероника видит сны.
– Судя по вашей трудовой книжке: последний раз вы официально работали… так… девятнадцать лет назад!
Молодой менеджер, лет тридцати, в дорогих модных очках, галстуке в косую клетку, посмотрел на Веронику с плохо прикрытым презрением человека посвятившего жизнь карьере и удивляющегося как это земля носит таких бездельников как эта женщина. Что можно делать девятнадцать лет, как бы вопрошали его поднятые над дужками очков брови?! Как можно жить в столь праздном безделье, в том время как все нормальные люди ходят на работу каждый день, вставая спозаранку в шесть, а то и пять утра и возвращающиеся домой в девять-десять часов вечера?
Вероника кожей ощутила волну негативной энергии
Сначала она пошла к ректору, попросить выплатить зарплату мужа, но Воробьев сказал, что карточка на руках Веленского и деньги придут туда. А то что она была у него в момент похищения не отменяет тот факт что ей деньги не выплатят пока не установлено что профессор Веленский умер. В полиции над ней больше не смеялись и предлагали признать, что скорее всего муж умер. Это помогло бы ей решить некоторые насущные финансовые вопросы, например получить доступ к счетам. Но она отказалась.
Объявления о розыске пропавшего профессора висели по всему городу в новостях прошел ролик о его странном исчезновении, и на несколько дней со всех сторон съехались дальние родственники и друзья. Соболезнования длились неделю, после чего гости опустошив все запасы осиротевшей семьи со слезами на глазах разъехались восвояси. Единственный дельный совет дала тетя Катя из Арсеньева. «Голубушка, хватит лить слезы, пора искать работу и жить дальше».
Жить дальше… Как?
Вероника последний раз выходила на работу за месяц до того как нужно было рожать Дану. До последнего дня она держалась за свое место дизайнера в строительной фирме, потому, что ее зарплата была в несколько раз выше оклада бедного преподавателя института, даже несмотря на то что он работал на две ставки. «Как вы будете жить?» – ужасались подруги. «Ты с отличием закончила институт, у тебя такая хорошая работа, продержись хоть лет пять еще! – говорила мама в тот памятный день, когда после семейного ужина, на который Вероника впервые пригласила Акима познакомиться с родителями, они на пару минут вышли с ней на крыльцо. – Если ты сейчас бросишь работу, то через три года будет уже тяжело вернуться, вспомнить». Если бы мама тогда знала, что Вероника вернется на работу ни через три, ни через пять лет. Вероника была влюблена и не слышала никаких аргументов. Особенно, придало ей уверенности поддержка отца, после того как он однажды, после очередного препирательства с матерью, сказал ей: «Вероника – выбирай мужчину такого, которого тебе захочется иногда даже укусить, такой он по твоему мнению сладенький; никого не слушай – это тебе, как никак, спать с ним в одной постели. Ни за какие деньги, должности и квартиры тебе не заставить себя целовать человека которого не любишь настолько сильно. Если твой Аким такой, выходи за него. А прокормить вас мы сможем всегда. Огород двадцать соток как никак!». Слова отца всегда звучали уверенно и обнадеживали.
Реальность оказалось крепче слов и только взаимная любовь и уважение помогли преодолеть все бытовые проблемы свалившиеся на голову молодой семьи. После рождения Даны, потребовалось восемь лет чтобы Вероника согласилась на второго ребенка. Ключевым аргументом стало получение степени кандидата наук Акимом и существенное повышение заработка, в основном за счет новых предложений от частных компаний, заказывающих различные экономические исследования. Жить стало полегче и Вероника снова забросила дизайнерские проекты, которыми понемногу занималась в перерывах между домашними делами.
Она периодически всё же брала небольшие заказы, делала 3d – эскизы коттеджей для нуворишей, но назвать это производственным опытом конечно не могла. Пять раз ей отказали в строительных и проектных фирмах ссылаясь что возраста она уже большого, а опыт основанный на редких работах выполненных в домашнем уюте никак не подходит для столь солидных и многоуважаемых организаций…
На прошлой неделе пришлось занимать деньги на продукты у подруги. Когда Вероника потратила тысячу рублей на самые дешевые простые продукты и поняла что еще через неделю можно будет смело ложиться и помирать, она решила что готова получить любую работу во что бы то ни стало.
Седьмого июля, возвращаясь с очередного неудачного собеседования она зашла в продуктовый супермаркет и бесцельно прошла вдоль рядов с полуфабрикатами прикидывая сколько ей нужно зарабатывать чтобы отовариваться здесь как раньше. Последние пять лет она не знала о проблемах с едой и то, что она так дорого стоит. Просто подавала продавцу карточку, на которую Аким переводил деньги, и забирала пакеты с продуктами. Она не могла похвастать что они жили шикарно, но бытовые проблемы молодости больше её не беспокоили. Иногда Аким сетовал на то, что они могли бы скопить побольше денег если бы экономили на продуктах и одежде, но Вероника так сурово поглядывала на него в такие моменты, что он быстро ретировался. «Еда не должна вызывать у нас даже вопросов, она просто должна быть, и столько сколько нужно, – сказала она ему однажды. – Я у тебя ничего не прошу, не мешай мне пожалуйста налаживать домашний уют, так как я хочу». Она почти перестала смотреть на ценники. А неделю назад рассчитываясь на кассе она узнала что денег ей не хватает, и сгорая от стыда бросила половину пакета и поспешно убежала чувствуя на себе взгляды соседей по району, как назло, собравшихся в этот вечер именно на этой кассе. Такого страха она не испытывала никогда в жизни. Двадцать лет назад она была молода, рядом был любимый муж, а позади любящие родители, которые не дали бы ей упасть ни за что. А теперь она одна и у нее на руках трое детей, для которых она должна быть опорой, и что бы им не было страшно, она должна их удержать.
Проходя мимо кассы она увидела установленное на пластиковой подставке объявление о том что в гостиницу «Абсолют», находившуюся в этом же здании, и видимо принадлежавшую одному и тому же владельцу, требуются сотрудники сервиса. Вероника сфотографировала объявление на телефон и ушла, решив что позвонит утром.
На следующий день, едва забрезжил рассвет она набрала номер гостиницы и мгновенно услышала ответ что ее ждут на собеседование. Вероника колебалась недолго и вот она уже сидит в кабинете администратора гостиницы «Абсолют», и отвечает на бесчисленные каверзные вопросы интервьюера придуманные как будто бы для кандидатов в космонавты.
– Да, – ответила Вероника, молодчику в клетчатом галстуке. – Я мать троих детей, и до недавнего времени меня обеспечивал мой муж. Так как его не стало, теперь я должна кормить семью. У нас большой дом и я хорошо справлялась с обязанностями хорошей жены и матери. Чистота, порядок, уют. Целых девятнадцать лет опыта.
Менеджер переварил её слова и потому как он стыдливо опустил глаза, скорее всего понял весь их смысл. Он помял в руках листок с резюме и отложил его в сторону. Поправил очки и снова посмотрел на Веронику.
– Я не люблю опозданий. Терпеть не могу курильщиков. И ненавижу запах алкоголя.
– Я привыкла вставать в шесть утра, чтобы собрать мужа на работу, а детей в школу и садик. В моей семье никто не курит. И… я не пью.
Администратор снова вздохнул.
– Ну тогда, я думаю можно с вами попробовать и надеюсь вы меня не подведете. Имидж нашей гостиницы в первую очередь основан на великолепном сервисе. Я дам вам испытательный срок две недели и только после этого оформлю.
Вероника нахмурилась и судорожно сглотнулся комок страха внезапно образовавшийся во рту и перекрывший горло, так что трудно стало дышать.
– А оплата… за эти две недели…?
– Оплата будет такая же как у всех, – сказал менеджер холодным тоном хозяина вещей, но видя перепуганное лицо женщины, смягчившись добавил – Выплаты раз в неделю. Даже если вы нам не подойдете, за отработанное время получите заработанные деньги. Имидж нашей гостиницы не только в сервисе, но и в порядочности. В том числе и к персоналу.
На том разговор был закончен и Вероника счастливая пошла вслед за менеджером по гостинице где он показал ей будущее рабочее пространство рассказал все обязанности горничной в их «абсолютно» имиджевом отеле.