Возвращение с Западного фронта (сборник)
Шрифт:
– Все-таки нам невероятно везет, – сказал Керн. – Ты приехала в Женеву не только с видом на жительство, но вдобавок еще и с деньгами! Почему же ты мне ни разу не написала? Не могла?
– Боялась! Думала – придешь на почту за письмами, а тебя схватят. Бер рассказал мне историю с Аммерсом. Он тоже считал, что писать не следует. А вообще-то я написала тебе много-много писем, Людвиг! Все время писала – без карандаша и бумаги. Разве ты этого не знаешь? – она вопросительно посмотрела на него.
Керн еще крепче сжал ей руку.
– Конечно, знаю… Ты уже сняла
– Не сняла. Прямо с поезда побежала сюда.
– Знаешь, Рут… – Керн запнулся на мгновение. – В последнее время я превратился в какого-то лунатика. Не хотел ничем рисковать. Вот и стал кочевать из одного государственного пансиона в другой. – Он заметил тревожный взгляд Рут. – Нет, не бойся, я не про тюрьму, а про таможни. Там можно отлично выспаться. А главное – там тепло. Когда наступают холода, в таможнях не жалеют дров, топят почем зря. Но все это к тебе не относится. Уж коль скоро у тебя есть вид на жительство – мы снимем для тебя роскошный номер в «Гранд отель Бельвю». Там живут представители Лиги наций. Министры и подобные им бесполезные людишки.
– Этого мы не сделаем. Я останусь с тобой. А если ты считаешь, что здесь опасно, то уйдем сегодня же ночью.
– Что вам угодно? – нетерпеливо спросил почтовый чиновник.
Они не заметили, как очутились у окошка.
– Марку в десять сантимов, – сказал Керн, мгновенно сообразив, где они.
Чиновник подал ему марку. Керн расплатился, и они направились к выходу.
– На что тебе эта марка? – спросила Рут.
– Не знаю. Купил ее просто так. Как увижу человека в форме, реагирую автоматически. – Керн разглядел марку. На ней был изображен Чертов водопад близ Сен-Готтарда. – Я мог бы послать Аммерсу анонимное издевательское письмо со всякими оскорблениями, – заявил он.
– Аммерс… – сказала Рут. – А тебе известно, что он лечится у Бера?
– Что?! Неужто правда? – Керн ошеломленно уставился на нее. – Ты еще скажи, что он жалуется на печень, и тогда я от радости сделаю сальто-мортале!
Рут расхохоталась. Хохот так разобрал ее, что она стала извиваться, точно ива на ветру.
– Да… именно на печень! Потому-то он и пошел к Беру! Ведь в Муртене Бер единственный специалист в этой области. Ты подумай, какие угрызения совести испытывает Аммерс – ведь он вынужден лечиться у еврейского врача!
– О Боже! Я дожил до истинно великой минуты! Однажды Штайнер сказал мне, что любовь и месть очень редко приходят к человеку одновременно. И вот я стою здесь, на ступеньках главного женевского почтамта, наслаждаясь и тем и другим – я люблю и я отмщен! Может быть, и Биндинг попал наконец в тюрьму или хотя бы сломал себе ногу!
– Или у него украли все деньги!
– Еще лучше! У тебя неплохие идеи, Рут!
Они спустились по ступенькам.
– Надо идти в самой гуще толпы, – сказал Керн. – Тогда едва ли что-нибудь случится.
– Мы сегодня ночью перейдем границу? – спросила Рут.
– Нет. Сначала тебе надо отдохнуть и отоспаться. Предстоит долгий путь.
– А ты? Разве тебе не надо выспаться? Ведь мы можем остановиться в одном из пансионов по списку Биндера. Вероятно, это не так уж опасно?
– Не знаю, – сказал Керн. – Думаю, ты права. Вообще, у самой границы все не так уж страшно. Я много раз кочевал туда и сюда. В худшем случае нас приведут на таможню. Но даже если бы тут было не совсем безопасно, все равно – вечером я бы, пожалуй, ни за что не ушел без тебя. Правда, днем среди оживленной городской толпы не так уж трудно быть твердым в своих намерениях… Но вот вечером, когда темно, все становится иным… Впрочем, к чему эти разговоры? Ты снова со мной, и как же это я добровольно уйду от тебя! Это просто немыслимо!
– Да я и не осталась бы здесь одна, – сказала Рут.
Керну и Рут удалось незаметно перейти границу. В Бельгарде они сели в поезд, прибыли вечером в Париж и, выйдя из вокзала, не знали, куда бы податься.
– Не робей, Рут! – сказал Керн. – Найдем какой-нибудь небольшой отель. Сегодня уже поздно искать что-нибудь другое, а завтра видно будет.
Рут кивнула. Ночной переход границы и поездка в поезде порядком утомили ее.
– Пойдем в какой-нибудь отель.
В одной из боковых улиц они увидели красную стеклянную вывеску: «Отель “Гавана”». Надпись вспыхивала и гасла. Керн вошел внутрь и спросил, сколько стоит номер.
– На всю ночь? – спросил портье.
– Разумеется, – удивленно ответил Керн.
– Двадцать пять франков.
– За двоих? – спросил Керн.
– Разумеется, – в свою очередь, удивился портье.
Керн пошел за Рут. Портье мельком взглянул на парочку и подал Керну регистрационный бланк. Заметив нерешительность Керна, он улыбнулся и сказал:
– Это не так важно, пишите что угодно.
Керн облегченно вздохнул и зарегистрировался как Людвиг Оппенгейм.
– Вот и хорошо! – сказал портье. – Двадцать пять франков.
Керн заплатил. Мальчик-посыльный повел их наверх. Комната оказалась небольшой, чистенькой и даже не лишенной некоторого уюта. Обстановка состояла из большой удобной кровати, двух умывальников и кресла. Шкафа не было.
– Обойдемся без шкафа, – сказал Керн и подошел к окну. – Вот мы и в Париже, Рут.
– Да, – ответила она и улыбнулась. – Как все это быстро получилось.
– Насчет регистрации здесь, кажется, не очень-то строго. Ты слышала, как я говорил по-французски с портье? Я понял каждое слово.
– Ты был неподражаем! – сказала Рут. – Я бы онемела от страха.
– А ведь ты говоришь по-французски куда лучше меня. Просто я нахальнее, вот и все! А теперь пойдем куда-нибудь поесть. Любой город перестает казаться враждебным, как только ты в нем поел и попил.
Они зашли в небольшое, ярко освещенное бистро, находившееся неподалеку. Зал сверкал зеркалами. Пахло древесной стружкой и анисом. За шесть франков им подали полный ужин и графин красного вина в придачу. Несмотря на дешевизну, вино оказалось отличным. Весь день они почти ничего не ели. Вино ударило им в голову, и, разомлев от усталости, они вскоре вернулись в отель.