Возвращение: Тень души
Шрифт:
Мне следовало убивать его медленнее, — добавил он, игнорируя одного из носильщиков паланкина, который склонился перед ним и спрашивал, что делать дальше.
При этом глаза Деймона смотрели на лицо Елены, на кровь все еще текущую из раны.
«Il figlio de cafone [12] », подумал Деймон, его губы отступили от зубов, когда он посмотрел свысока на труп так, что даже носильщик паланкина унесся отсюда на руках и коленях.
— Деймон. не отпускай их! Верни их сюда прямо сейчас… — начала Елена, а затем, это было что-то
12
Сын крестьянина (итал.)
«Потому что ты — рабыня, и ты только что сделала то, что не должен делать ни какой раб, и сейчас ты отдаешь мне, своему господину, приказы», — телепатический голос Деймона был мрачен.
«Это не было указанием. Это… послушай, любой джентльмен помог бы даме в беде, правильно? Ну, здесь нас четверо и одна из нас в большей беде, чем тебе хотелось бы.
«Нет, трое».
«Думаю меня нужно немного зашить, и Бонни сейчас упадет в обморок», — Елена методично давила на слабые места, и знала, что Деймон знает об этом. Но он приказал одному из носильщиков подойти и поднять рабыню, а другим взять его девушек.
Елена не отходила от женщины и оказалась в паланкине с полностью задернутыми занавесками. Запах крови был медный на вкус у нее во рту, заставляя ее хотеть плакать.
Хоть она и не хотела внимательно смотреть на раны рабыни, но кровь стекала на паланкин.
Она обнаружила, что снимает свою блузку и топик и одевает обратно только блузку, чтобы использовать топик для того, чтобы перевязать большую идущую наискось через грудь женщины рану. Каждый раз, когда женщина поднимала темно-коричневые испуганные глаза на нее, Елена пыталась ободряюще улыбнуться. Они находились где-то на том глубоком уровне общения, где взгляд и прикосновение гораздо больше значат, чем слово.
«Не умирай», — думала Елена, — «не умирай, именно тогда, когда у тебя появилось ради чего жить. Живи ради своей свободы, и ради своего ребенка».
И возможно некоторые из ее мыслей дошли до женщины, потому что она расслабилась на подушках паланкина, держась за руку Елены.
Глава 16
— Ее зовут Ульма, — сказал голос, и Елена, посмотрев вниз, увидела Лакшми, которая задергивала занавески паланкина, подняв руки над головой. — Все знают Старого Дрозне и его рабов. Он бьет их до обморочного состояния, а потом еще ожидает, что они поднимут его рикшу и понесут, выдерживая нагрузку. Он убивает их по пять или шесть в год.
— Он не убил ее, — прошептала Елена. — Он получил то, что заслуживал.
Она сжала руку Ульмы. Она почувствовала облегчение, когда паланкин остановился и появился сам Деймон, как раз в тот момент, когда Елена уже собиралась просить одного из носильщиков отнести Ульму к доктору на руках.
Не обращая внимания на собственную одежду, Деймону каким-то образом удавалось показывать совершенную незаинтересованность, даже когда он поднял женщину,
Лакшми забежала вперед и повела их сначала по затейливо вымощенному камнем внутреннему дворику, а затем — вниз по извилистому коридору, из которого в неведомые помещения вело несколько солидных, респектабельно выглядящих дверей. Наконец, она постучала в одну из них, дверь осторожно открыл худой мужчина с огромной головой и едва различимыми остатками редкой бороды.
— У меня нет «кеттерис»! И «гексена» и «земера» тоже нет! И я не занимаюсь заклинаниями! — затем, подслеповато приглядевшись, похоже, ему удалось сфокусироваться на компании посетителей.
— Лакшми? — сказал он.
— Мы принесли женщину, которая нуждается в помощи, — коротко сказала Елена, — а еще — она беременна. Вы ведь доктор, да? Целитель?
— Знахарь с ограниченными способностями. Входите, входите.
Доктор торопливо направился в заднюю комнату. Остальные последовали за ним. Деймон все еще держал Ульму на руках. Оказавшись в помещении, Елена обнаружила, что знахарь стоит в углу, напоминающем логово колдуна, забитое разными магическими штучками, в том числе элементами культа Вуду.
Елена, Мередит и Бонни нервно переглянулись, но затем, Елена услышала плеск и поняла, что доктор забрался в этот угол лишь потому, что там находился таз с водой. Он тщательно мыл руки, закатав рукава выше локтя и создавая множество мыльных пузырей.
Он может называть себя «знахарь», но, по крайней мере, имеет представление о том, что такое гигиена — подумала девушка.
Деймон положил Ульму на то, что напоминало чистый накрытый белой простыней стол для обследований. Врач кивнул ему. Затем вытащил поднос с инструментами и велел Лакшми принести лоскуты ткани, чтобы промыть порезы и остановить обильное кровотечение. Он также открыл множество шкафчиков, доставая оттуда пакеты с чем-то сильно пахнущим, и забрался на лестницу, чтобы стянуть связки трав, подвешенных к потолку. Завершилось это действо тем, что доктор открыл маленькую коробочку и взял оттуда щепотку табака, уже для себя.
— Пожалуйста, поторопитесь! — попросила Елена. — Она потеряла много крови.
— И вы потеряли не мало, — сказал мужчина. — Меня зовут Кефар Меггар, а это, должно быть, рабыня Мастера Дрозне? — он оглядел своих посетителей так, словно на нем были очки, которых на самом деле не было.
— Похоже, что вы тоже рабыни? — он уставился на обрывок веревки, который все еще был у Елены на запястье, а затем перевел взгляд на такие же, свисающие с рук Мередит и Бонни.
— Да, но… — Елена остановилась. Она была в некотором роде секретным агентом, поэтому ответила уклончиво: — но не совсем. Это лишь для того, чтобы не нарушать обычаи. Наш хозяин сильно отличается от ее.
«Очень сильно отличается», — думала Елена. — «И самое главное отличие, это то, что у Деймона не сломана шея. А, кроме того, не важно, каким жестоким и смертоносным он может быть, он никогда бы не ударил женщину, и уж тем более, не сделал бы ничего подобного. Похоже, у него есть некий внутренний блок против этого, не считая того случая, когда он был одержим Шиничи, и не мог контролировать собственное тело».