Возвращение Томаса. Башня-2 (сборник)
Шрифт:
В полной тишине сердце бухало, как тяжелый кузнецкий молот. Прошло несколько мгновений, дальнее строение словно бы слегка приподнялось, из окон и дверей вырвались красные струи огня. Докатился негромкий грохот, сверху навалилась теплая волна сжатого воздуха.
– Только и всего? – спросил Мрак разочарованно.
– Погоди…
Страшно, нечеловечески закричал ревун. Из дежурки выскакивали стремглав крепкие ребята с автоматами на изготовку. Один на ходу дожевывал бутерброд, из помещения для летного состава выбежали летчики.
Дождавшись, когда все турбины взревели во всю мощь, пилоты отпускали тормоза и выкатывались из ангаров на взлетные полосы.
– Пора, – сказал Мрак.
– Еще чуть…
– Пора!
– Что для друга не сделаешь, – вздохнул Олег. – Ладно, смотри.
Пальцы простучали код, но прежде, чем нажать, вздохнул, словно в самом деле так уж жалел все это нагромождение технологического металла.
Земля дрогнула и закачалась, словно каноэ посреди реки. По всему периметру поднялась и охватила полмира страшная багровая стена огня. В ней застыли, словно вплавленные в стекло, обломки железобетонных конструкций, огромные куски бетона, толстые листы металла.
Вся эта жуткая картина Судного дня висела в неподвижности почти вечность. Затем масса подброшенного взрывом металла, бетона и оружия с нарастающей скоростью понеслась обратно. Мрак накрыл голову Олега огромной ладонью, прижал к холодному железу.
– Погоди, – отпихнулся Олег. – Еще не все…
Второй взрыв качнул землю с силой, словно планета столкнулась с Луной. В ночи стало светло как днем. Багровый огонь сменился оранжевым. Воздух стал горячим, перенасыщенный парами бензина и горючих масел.
Страшно горел «президентский» самолет. Взрыв разнес кабину, а второй взрыв, поменьше, выбил дверь. Видно было, как горят провода, а на месте центрального пульта дымится груда искореженного металла.
Мощно бухнуло в сотне шагов за спиной. Горячая волна упругого воздуха ударила как мешком с песком, Мрака вмяло в броню машины, он с трудом повернул голову.
Над цистерной с бензином поднимался багровый с оранжевым столб, похожий на ядерный. Шапка огненного гриба вся в язвах и нарывах, воздух трещит и ревет, погибая, уже смертоносный для всего живого…
Из огня и дыма выбегали черные фигурки. У каждого в руках оружие, а это значит, что это не люди, а боевые единицы. Или того хуже – живая сила противника…
Олег стиснул зубы, мир все тот же, несмотря на другую одежду. А что в его руках – меч, боевой жезл или скорострельный автомат – какая разница?
Рядом застрочил автомат Мрака. Через мгновение тот мелькнул черной тенью уже у следующего бронетранспортера, так их совместное зрение становится из бинокулярного квадрокулярным… если есть такое слово.
Среди треска, криков, грохота и рева огня послышался мерный зловещий лязг гусениц.
Огромные
Над головой затрещал воздух. Стальной шквал пронесся над бронетранспортером. За спиной раздался взрыв. Олег выглянул из-за стального края.
Все четыре танка открыли огонь из пулеметов, а секундой позже загрохотали их тяжелые орудия. Он прыгнул от БТР за развалины дежурной части, но тяжелые снаряды почти настигли, он откатился за тяжелые массивные глыбы, на голову сыпалась щебенка, падали горячие сплющенные пули.
– Пора, – шепнул он себе.
Палец нажал кнопку ввода. Раздался третий взрыв, землю подняло и обрушило ему на голову. Он вжался в землю, а на голову и спину падали куски асфальта, горячие куски металла, раскаленные проволочки, сыпались осколки стекла и пластмассы.
В боку взорвалось острой режущей болью. Он застонал, стиснул челюсти, но крик рвался, раздул грудь и разламывал череп.
Мимо простучали шаги, сильный голос крикнул:
– Сидоренко!.. Иван, ты ранен?
Рука ухватила его за плечо, Олег напрягся и начал вставать, сбрасывая со спины и плеч пласты прилипшего асфальта и обломки бетонных плит.
Десантник тащил, помогал, но, когда Олег повернулся, тот охнул и попытался ухватиться за оружие. Рука Олега дернулась сама собой, колени молодого парня подломились, упал, хрипя разбитым горлом.
Танки горели страшно и чадно. Красные языки огня с трудом пробивались сквозь завесу черного удушливого дыма. Взрывы где сорвали башни, где раскололи корпуса, но никто не выскакивал в горящей одежде из люков. Некому выскакивать…
Боль распространилась по всему телу. Он дышал часто, весь покрылся липким гадким потом, губы шептали:
– Не сейчас… Только не сейчас… Позже…
Из разрушенной казармы выскочило несколько человек. Все в полной униформе, в бронежилетах, с автоматами, один гигант с шестиствольным пулеметом…
Олег с ужасом смотрел, как они, огибая горящий танк, повернули в его сторону.
– Только не сейчас, – прошептал он с мукой, – я не отобьюсь и от гусеницы…
Ветер бросил в лицо клок черного дыма. В груди запершило, закашлялся. На глазах выступили слезы, с ужасом увидел, как надвигается целый вал из удушающего ядовитого дыма.
Он упал, перекатился в сторону. Под его телом трещало, будто он катился по горячим углям. Еще в падении увидел, как в его сторону повернулись головы, и, крепко удерживая автомат, длинной очередью срезал ближайших, вскочил, пробежал, пригибаясь за краем искореженного взрывом БТР. От железа пахло горелым металлом и почему-то озоном, словно здесь ударила молния.