Возвращение убийцы драконов
Шрифт:
– Убейте их! – заревел хагг.
Рыцари встрепенулись – послышался звон выхватываемых из ножен мечей.
Друзья не шевельнулись, сохраняя спокойствие, и это принесло им драгоценные секунды.
Король Киннемор откинул с лица капюшон. Раздались сдавленные возгласы стоявших в непосредственной близости от него людей, которых поразило точное сходство этого человека с тем, на кого он в упор смотрел. Ропот прокатился по поляне и оттуда дальше, по улицам и домам.
– Я – Киннемор, – сказал законный король.
– С чьих слов? – спросил самозванец.
Голос
– С моих слов! – с силой произнес король Киннемор, выпрямляясь в седле и поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, чтобы все смогли ясно услышать это заявление и ясно увидеть его самого. – Со слов человека, которого Керидвен все эти годы держала в обличье зверя.
Законный король высился в седле, глядя прямо на самозванца, который мычал и тяжело, с присвистом, дышал, а рот его все больше и больше растягивался.
– А в это время на моем троне сидел зверь, – продолжал король. – И этот зверь довел мое королевство до краха!
Рыцари, что стояли на поляне вокруг лорда Баденоха, не знали, как себя вести; никто из солдат не имел представления, как реагировать на это заявление. Война столь неожиданно превратилась в поединок между двумя людьми, которые были так похожи, по крайней мере внешне, друг на друга!
Замешательство длилось несколько секунд. Потом лорд Баденох провозгласил:
– Да здравствует король! – Он вырвался из рук державших его солдат (те были слишком ошеломлены, чтобы ему помешать) и, не обращая внимая на цепи, поднял вверх руки. – Да здравствует законный король Волшебноземья!
Самозванец попытался было произнести: «Убейте его!» – но вместо слов раздалось рычание, то самое дикое, неуправляемое рычание, которое Киннемор так хорошо познал за годы своих неистовых скачек по Крахги. Теперь ни у кого не оставалось сомнений: борода самозванца разрослась и волосы покрыли все его лицо.
Чары Керидвен разрушились, и он закричал от ярости и боли, когда его тело скрючилось и захрустело. Ближайший к чудовищу солдат шевельнулся, но хагг ударил его, отшвырнув от себя на десяток футов.
Полностью изобличенный, хагг заметался взад-вперед, глаза его дико сверкали, из пасти текла слюна.
Копье Кедрика ударило его прямо в грудь.
Он зашатался, ухватившись за древко копья, и заскулил. Потом рухнул на траву и затих.
Никто не двинулся, ни один солдат не убрал своего оружия. Все смотрели на Гэри Леджера, копьеносца.
Прошло какое-то мгновение, и хагг вскочил, откинув окровавленное копье.
– Эйя йип, йип, йип! – взвыло чудовище.
Все закрыли уши. Все, кто оказался на пути хагга, отпрянули в ужасе, когда он бросился прочь с поляны, прочь из города, на западную дорогу и дальше, на юго-восток, в свой холмистый дом.
– Шкодливый маленький клоп, – сухо заметил Микки.
– Да здравствует
Это было то, что требовалось увидеть населению Бремара и уставшим коннахтским солдатам. По городу из конца в конец понеслись крики и полетели дальше, по гористым тропам, через походные лагеря.
Раздался клич за короля Киннемора, за Коннахт. И за мир.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ВО ВСЕОРУЖИИ
Спокойно, не привлекая внимания, Гэри шел по западной тропе, удаляясь от Бремара. Настроение у него было прекрасное: только что они с Дианой, Кэлси, Джено, Джербилом и всеми остальными посидели в «Дремлющей фее», болтая и распевая песни. Дддвехи Гэри оставил в городе, радуясь передышке и возможности снять боевое облачение. Но и без знаменитых доспехов его узнавал каждый патруль, мимо которого он проходил. Узнавали его и прохожие, направлявшиеся в Бремар на праздник. Гэри можно было приметить по одному лишь его росту, ибо другим таким высоким человеком был только сам король Киннемор.
Между тем встречный люд держался тактично и не докучал Гэри, ограничиваясь кивком и коротким приветствием. Вскоре Леджер сошел с основной тропы и двинулся по узкому каменистому проходу, который казался всего лишь трещиной, пролегавшей между двумя холмами.
Сделав резкий поворот, он вошел в укромную рощицу, почти что пещеру под пологом широкого уступа, где его ожидал Микки.
– Значит, ты попросил меня прийти сюда, чтобы сообщить, что уходишь, – резюмировал Гэри, давно распознавший намерение лепрекона.
Микки безучастно пожал плечами:
– А ты хотел, чтобы я остался, так? Будь уверен: в городе пляшут и резвятся – отчего бы для большего веселья не поймать какого-то там лепрекона?
– Киннемор и Баденох даруют тебе свободу, – возразил Гэри. – Во всяком случае, они перед тобой в долгу. Лепрекон вновь пожал плечами.
– Уже давно я болтаюсь среди людей, – пробормотал Микки. – Чересчур долго дурачил их своими трюками и столько же времени вывертывался из их цепких рук. И еще, слишком давно я исправляю то, что вовсе не является моей заботой, честно говоря… Я ухожу в Тир-на-н'Ог, парень, назад, в свой дом, куда больше не вломится армия. Вот потому я и попросил тебя прийти сюда. Тебе бы сейчас тоже не мешало подумать о своем доме.
Гэри огляделся, и в его глазах мелькнуло отчаяние. Казалось, Микки прав, но с появлением истинного короля все кончилось так внезапно, что Гэри не успел эмоционально подготовиться к возвращению домой. Пока не успел.
– Ты победил в войне и теперь хочешь пожинать лавры, – сделал вывод Микки.
Теперь был черед Леджера просто пожать плечами.
– Неужели все кончилось? – с сожалением в голосе спросил он.
Лепрекон вздохнул, – похоже, Микки тоже было в какой-то мере жаль, что их приключения закончились.