Возвращение в будущее
Шрифт:
Нашей принципиальной трагической ошибкой было то, что мы, народы, живущие в Северной Атлантике, жители побережья, которые добывают пропитание от моря в той же степени, как и от возделывания земли, считали само собой разумеющимся, что присущее нам стремление к свободе, связанное с тем, что мы в демократии обрели такую форму жизни, которая обеспечивает постоянную возможность осуществления разнообразных устремлений людям, живущим у моря, этим мятежным морским душам, — что это стремление к свободе, равенству и братству присуще и всем остальным людям так же и в той же степени, как и нам самим. И мы стремились распространить среди других народов те принципы, которые были так важны для нас самих. Хотя порой нам приходилось вести кровавые битвы, чтобы завоевать то или иное право и утвердить свободу.
При этом мы всегда стремились строить, совершенствовать наше общество путем мирного сотрудничества разных слоев населения, пытались решать все наиболее важные проблемы на народных собраниях, народных форумах. Те эксперименты, которые в настоящее время проводятся в некоторых странах с целью сделать общество полностью единообразным, искоренив многообразные человеческие типы, и целенаправленно формируют определенный, один-единственный человеческий тип, человека, у которого мозг становится лишь своего рода механизмом, принимающим распоряжения вышестоящих правителей, а мыслительная способность индивида становится подобием отростка слепой кишки, ненужным, не имеющим самостоятельного значения придатком, аппендиксом, — абсолютно непонятны
Тот факт, что эти эксперименты могут найти сторонников и среди наследников европейской и американской цивилизации, вызван наличием кризисных ситуаций, что, впрочем, не так уж отличаются от тех кризисных ситуаций, которые нам доводилось переживать и прежде, но которые приобретают неведомые нам ранее масштабы. И мы снова возвращаемся к вопросу о том, что данные нам природой способности, плоды многообразной деятельности, связанной со стремлением к обретению знания о материальном мире, в котором мы живем, и нашим желанием использовать эти знания с целью улучшения жизни на земле, настолько многообразны, что мы оказываемся во многом не готовы распорядиться этим достоянием. Современные научно-технические достижения сыплются как из рога изобилия, они сметают старые общественные формы, но многие забывают о том, что наряду с теми страхами и опасениями, которые они приносят, предпосылкой их создания на основе научного знания являются такие факторы, как интеллектуальная честность, терпимость, готовность к сотрудничеству и свободному обмену мнениями. Исходя из нашего двухтысячелетнего опыта, мы обязаны сознавать, что стремление обеспечить равенство, братство и материальное благополучие для определенного типа человека (этот тип существует лишь в чьих-то фантазиях) путем уничтожения многообразия типов, а также, так сказать, «неудобных» качеств у представителей того или иного народа, нагнетания страданий путем убийств, искусственно вызванного голода, отравления сознания, является «council of despair», безнадежным делом, которое ведет в никуда или приведет к совершенно неожиданной цели. Для народов, приверженных демократии, заимствовать какие-то черты, принципы, являющиеся неотъемлемой частью государственных систем тоталитаризма, означает рубить сук, на котором они сидят. Наши духовные и материальные ценности вызывают неизменную зависть тоталитарных государств, так как у нас все люди оказываются причастны им, хотя, конечно же, полное равенство и абсолютно справедливое распределение общественных богатств все еще является мечтой для нас, но тем не менее то, чего нам удалось достигнуть, достаточно, именно благодаря демократическим принципам. Воля к созданию справедливых государств, в которых обеспечивались бы равные права для всех граждан, стремление открывать новые пути для развития всевозможных талантов, независимо от внешних обстоятельств, сформировавших тот или иной индивид, уважение к народным форумам и вера в то, что через свободный обмен мнениями можно добиться более здравых и приемлемых для всех решений, умение разграничить факты и фантазии, — все эти принципы всегда были предпосылкой наших достижений, они остаются и на будущее, на то будущее, которое мы надеемся обеспечить нашим детям и внукам, приложив все силы для создания более надежных и благоприятных жизненных условий для них, по сравнению с теми, которые действительность в свое время предоставила нам. Иными словами, мы — демократические нации — пришли к убеждению, что все возникающие проблемы в общественной жизни могут быть решены в соответствии с теми фундаментальными принципами, которые сделали возможными научные открытия и научно-технические достижения. Естественно, нельзя ставить знак равенства между так называемыми точными и общественными науками, последние всегда имеют дело с необозримым множеством факторов, ведь наука никогда не сможет целиком и полностью постигнуть человеческую сущность, она навсегда останется непознаваемой. Но что касается научного построения общества, то на это способны только демократии. Тоталитарные государственные системы основаны на фантазиях и антинаучных мечтаниях и вынуждены порой заниматься самообманом и в области точных наук ради подтверждения разного рода фантастических проектов. Мы уже слышали о «коммунистической науке» и о «нацистской науке». Но если считать, например, что прогресс в области науки, техники или медицины может иметь основой нечто другое, нежели чистую науку, то это не что иное, как иллюзия, за которую тоталитарные государства, совершенно несомненно, скоро дорого заплатят.
Слабые черты демократических государств, демократического устройства видны невооруженным глазом. Если любой и каждый имеет право вмешиваться в решение государственных дел прямо или косвенно, это может замедлить движение общества вперед. Поезд может время от времени останавливаться, отходить на запасной путь. Неуклонное прямолинейное движение вперед к намеченной цели невозможно при демократических формах правления. В демократических обществах путь свободен для всевозможного проявления личных качеств, и часто происходит так, что мужчины и женщины, основной способностью которых является способность расталкивать локтями и затаптывать других с большим мастерством и умением, не встречают должного отпора и пробиваются наверх, и даже их жертвы начинают восхищаться ими. Оптимизм, присущий нашим обществам, демократическим государствам, часто приводит к слепой вере, что любая воля человека в глубине своей является доброй волей. В предыдущем столетии велась борьба с христианскими «догмами», и прежде всех других люди попытались отказаться от основополагающего христианского догмата — догмата о первородном грехе. После того как люди расквитались с этой «догмой», весьма ободренные этим фактом всем известные симпатичные старые дамы — семь смертных грехов — бурно ринулись в общество под новыми милыми именами, слились с человеческими надеждами, и в результате общественного просвещения и того, что люди стали уделять меньшее внимание самообразованию, моральной сдержанности, а также с ростом материального благосостояния, постепенной, повсеместной утратой чувства долга, эти дамы присмирели и превратились в очаровательных девушек. Для того чтобы отделить реальные вещи от фантазий и мечтаний, нужно приложить значительные усилия, ведь из ста попыток лишь семь-девять оказываются удачными. Этот факт не может служить для нас извинением, если мы на этом основании откажемся от следующей сотни попыток. Совершенно очевидно, что только демократическое направление развития является единственной гарантией лучшего будущего для всех народов и наций в необозримых грядущих столетиях. Технические достижения весьма тесно связали все уголки нашей планеты, и в настоящее время совершенно невозможно игнорировать все то хорошее и плохое, что несет в себе западноевропейская культура. Ни один народ в настоящее время не может жить в изоляции от других.
Несмотря ни на что, британские администраторы все же имеют право на определенное чувство гордости в отношении своей деятельности в пределах британских колоний, так как им удалось предотвратить периоды массового голода, которые до этого уносили десятки тысяч жизней в неурожайный год, построив в этих странах множество каналов и различных систем коммуникаций. Европейские врачи имеют право гордиться успехами в борьбе с бубонной чумой, холерой и лепрой, сонной болезнью, а также с болезнями, связанными с проникновением в организм гельминтов, червей-паразитов. А немецкий Biedermann, крестьянин, конечно же, имеет право гордиться своими Гогенцоллернами, ведь с их правлением в обществе был достигнут определенный порядок, который обеспечил какое-то благополучие для него самого и его собратьев, хотя немецкий народ привык подчиняться законам, рассматривая их как сумму запретов и разрешений, установленных каким-то ограниченным числом людей, находящихся на верхушке их общества, высшим сословием, а отнюдь не как выражение своих собственных представлений о справедливости, которые были бы сформулированы теми людьми, которых они сами уполномочили это сделать, как это было в Скандинавских странах. Правовая система всегда была, по крайней мере, для нас, норвежцев, нормой поведения, ее создали мы сами, а для немцев «право» — это правила и запреты, за выполнением которых следят суды и полицейские чины. Безусловно, народ с таким менталитетом чувствовал себя во времена правления Гогенцоллернов лучше, чем в какой-либо другой период истории, и кажется, лучше, нежели этот народ будет ощущать себя в обозримом будущем. Дело в том, что Гогенцоллерны были вынуждены хотя бы в какой-то степени перенимать идеи суверенитета человеческой личности и прав человека от соседних, более демократических государств. Американец имеет право гордиться своим вкладом в развитие принципа свободы, который его огромная страна постоянно демонстрирует другим; у него есть право считать, что наука в Америке помимо того, чтобы служить богатым, помогает и каждому гражданину в отдельности, мужчине и женщине, в его борьбе за существование, в достижении собственной независимости и более благоприятных жизненных условий для себя. Конечно же, и наши норвежские школьные учителя имеют право гордиться своими достижениями на ниве школьного образования, доступного каждому ребенку в нашей стране, если бы только они не были столь доверчивы по отношению к государственной образовательной системе, которая может успешно работать только при демократическом строе. Ведь им никогда бы не пришло в голову, что та система образования, за которую они с таким энтузиазмом ратовали, может попасть в руки тоталитарного государства и стать его инструментом, направленным исключительно на то, чтобы погрузить целое поколение молодежи во мрак невежества и диких предрассудков.
Но тем не менее, несмотря ни на что, именно сейчас демократические цивилизации должны неуклонно продолжать свое развитие в самых различных направлениях — направлениях, за которыми стоят тысячелетия формирования их цивилизаций и культуры, иначе они будут вынуждены склониться перед тоталитарными режимами и увлечь с собой во мрак все достижения человечества. Развитие культуры разных народов, конечно, могло бы идти совсем иными путями и нести иные идеалы, о чем нам, в числе прочего, свидетельствует японская история. Конечно же, мы могли бы многому научиться у разных народов Азии. Мы могли бы также многое усвоить из тех культур, которые мы со школьных лет презирали, считая их носителей непросвещенными, а их цивилизации — материально бедными и примитивными. Но вот наступил момент истины, когда мы, цивилизованные нации, продемонстрировали этим народам страшные вещи.
Конечно же, многие неевропейские народы имеют право предъявить претензии вторжению представителей белой расы на их территории, предъявить претензии в связи с бездумным вмешательством в их исконный образ жизни и попыткой подменить его другим образом жизни. В их глазах некоторые наши достижения, например, в борьбе с инфекционными заболеваниями, преследовавшими их с незапамятных времен, так же как и то, что мы принудили их расстаться с некоторыми народными обычаями, которые, с нашей точки зрения, просто ужасны и явно ведут к страданию наиболее слабых и беззащитных, — такими, как ритуальные убийства, убийства новорожденных, захват в плен рабов, сжигание вдов на погребальных кострах их мужей, — и то, что белый человек создал для них новые пути развития, научил бороться с засухой, коровьим бешенством, научил противостоянию природным катастрофам, — значат для них не так уж много. Надо признать, что и сделали мы все это не бескорыстно, не исключительно следуя гуманитарным ценностям, хотя было бы несправедливо утверждать, что гуманитарные ценности не сыграли огромную роль в нашем поведении. У нас нет оснований ожидать благодарности от этих народов. И все же, когда один народ за другим, в Азии и в Африке, в настоящее время начинает протестовать против эксплуатации человека человеком, требовать самоуправления, свободы для своей страны, то ясное дело, эти соображения, требования, идеи и лозунги не спустились к ним с неба, как манна небесная. Все эти люди, представители слаборазвитых народов, соприкоснулись с западноевропейской культурой, которая и научила их самому слову Свобода. Им довелось испить вина Демократии, и оно пришлось им по вкусу.
Хотя, конечно же, это не означает, что они обязательно используют возможность самоуправления в своих сообществах для того, чтобы превратить свои страны в демократические. Вполне возможно, что они используют свою национальную независимость для того, чтобы создать клановые сообщества, государства, в которых будет рабство, страны, где немногочисленная каста господ, этническое меньшинство или просто несколько богатых привилегированных семей будут неизменно господствовать над бесчисленными бесправными массами населения. Но тогда эти народы пойдут по такому пути общественного развития, от которого мы отказались столетия назад, отбросив или преобразовав все, что мешало ходу нашего естественного продвижения вперед. К сожалению, кое-кто в наше время идет по этому убийственному и неприемлемому для нас пути под звуки фанфар.
Все эти соображения посетили меня еще до того, как мы с Хансом ступили на борт судна «Президент Кливленд», оно должно было привезти нас в Сан-Франциско, в Америку, в тот мир, столь отличный от нашего европейского. Соединенные Штаты, безусловно, обладают своими собственными формами культуры, которые разительным образом отличаются от западноевропейских, и создателями которых являемся мы. И, тем не менее, мы понимали, что не только физически мы с каждым днем приближались к своей родине, по мере того как наше судно плыло через воды Тихого океана, и потом, когда поезд вез нас из Калифорнии в Нью-Йорк. После бегства из оккупированной фашистами Норвегии я понимала, что наше путешествие к Америке через Советскую Россию и Японию было приближением к родному дому. Дело в том, что путь в будущее для нас лежит только через Америку. Это путь туда, где, согласно представлениям европейских демократий, обитает будущее.
Возвращение в будущее
ВСЯКИЙ раз, когда я слышу громогласные призывы к миру со стороны Великобритании или со стороны других демократических государств, слышу о посланиях, которые «люди доброй воли» регулярно публично провозглашают, мне тут же приходит на ум старая, хорошо известная норвежская пословица: «Не делите шкуру неубитого медведя».
И тем не менее в нашем распоряжении имеются достоверные факты, которые стоит взять на заметку и обдумать. Естественно, мы исходим из того, что демократические государства сумеют уничтожить дикого зверя — фашизм. Если же мы не преуспеем в этом, тогда мы вообще не сумеем обеспечить будущее своих народов. В таком случае придут другие, чтобы вывести человечество из наступившего мрака. Нам пока неведомо, будем ли это мы сами или же наши потомки вместе с теми, кто через столетия с трудом выйдет на свет божий и вновь начнет созидательную работу. Я убеждена в том, что правители тоталитарных государств совершенно не способны создать какой бы то ни было «новый порядок». Но никто не знает, сколь фундаментальными будут разрушения, которые принесут эти государства своим жертвам, если их господство продержится достаточно долго. Многие обладающие высокой культурой народы могут быть сметены с лица земли. Может случиться так, что остатки этих народов, низведенные до положения феллахов или бедных кочевников, будут обречены вести растительную жизнь, обитая на руинах городов, построенных их предками, среди свидетельств исчезнувшей прекрасной, изысканной культуры. У нас нет никакой гарантии, что нас не ждет такое будущее. Поэтому цель демократических государств в этой войне заключается в том, чтобы сохранить свою жизнь, свое существование как демократических государств. И мы надеемся, мы с этим справимся.