Возвращение в Эдем (Эдем - 4)
Шрифт:
Фар' опустила глаза и глубоко задумалась, а когда вновь посмотрела на иилане', от гнева не осталось и следа.
– Только рвение мое, только желание говорить иилане' слова Угуненапсы, дабы не забылись они вовеки, позволили гневу овладеть мною. И за это я прошу прощения у тебя, Энго, и других Дочерей Жизни.
– Она показала на Амбаласи.
– Но я не буду просить прощения у зтой неверной, вы меня не заставите.
– Мне us нужны твои извинения, мерзкая! Говорят, какова иилане', таковы и враги ее. Надеюсь числить тебя среди врагов. Я
– Выслушаю, - прошипела в ответ Фар'.
– Разумное заявление.
– Махнув рукой на Фар', Амбаласи обратилась к остальным: - Поговорим теперь об истории, об ее влиянии на будущие события.
Все вы когда-то были неверными. И когда такие, как Энге, говорили с вами, вы просвещались и обретали веру. Так я говорю?
– Амбаласи кивнула в ответ на жесты согласия.
– Так становятся Дочерьми? Где это случилось с тобой, Энге?
– Мое обращение произошло в городе Инегбанс, где великой учености иилане' по имени Эссокел говорила со мною.
– В городе?
– Да, конечно,
– Ну, а вы, - Амбаласи обвела всех широким жестом, - все ли ознакомились с вдохновляющим учением Угунснапсы в городе?
Все ответили согласием, даже Фар' - с великим недоверием.
– Конечно же. Иначе и быть не могло. Все вы бь;ли иилане', иначе никто из вас не сумел бы понять се аргументов. Но разве подобный путь обращения соответствует восьмому принципу Угуненапсы? Я усматриваю в этом различный подход,
Дочери зашевелились в изумлении, а Фар' ответила цветовыми сигналами, не допуская даже мысли о том, что эта неверная имеет право толковать принципы Угуненапсьт. Только Энге молчала, слабо шевеля конечностями и хвостом в такт невысказанным мыслям. Амбаласи не сводила с нее глаз: движения Энге стали быстрее, и она широко раскинула руки от радости понимания.
– Как всегда великая Амбаласи просвещает нас своей ясной мыслью, и мы должны вознести ей хвалу и воздать высшие почести.
Фар' сделала отрицательный жест, остальные недоумевали. Амбаласи же явно была довольна таким признанием. Повинуясь сильному чувству, тело Энге судорожно задергалось.
– Амбаласи вновь обнаружила широту ума и глубину понимания, вновь показала нам, что постигла учение Угуненапсы. В нем есть любые ответы, но наша неискушенность не позволяет нам заметить их. Разве не восьмой принцип гласит, что мы. Дочери, должны поведать всем о Духе Жизни и о пути праведном? Почему же мы ограничиваемся собой?
Закончив, она просигнализировала желание услышать ответ. Среди общего удивления и задумчивости раздался голос Фар'.
– Ты решила проповедовать принципы Усупенапсы морским рыбам?
– Молчи, Фар' - сказала Сатсат, гнев сделал ее движения резкими. Своими речами ты позоришь и себя, и нас. Амбаласи ведет нас к истине, и она более предана учению Угуненапсы, чем ты со своими вечными отрицаниями. Все мы были уже иилане', когда узнали об Угуненапсе. И потому думаем только об иилане'. Но нельзя забывать про фарги. Они рвутся к знаниям, их пустые головы готовы наполниться учением Угуненапсы.
– Только великий ум может увидеть истины, скрытые от неспособных, вставила Амбаласи с присущей ей скромностью.
– И ты, Фар', сделаешь вот что.
Пойдешь к фарги и будешь учить их. Иди к ним на пляжи, пока они еще не вошли в город. Покорми их, они потянутся к тебе, а затем расскажи им об Угуненапсе, о том, что они будут жить вечно. Сумеешь их убедить - вот тебе и обращенные. Если будешь держаться подальше от города, тебя никто не тронет. А фарги нет числа, их никто никогда не хватится. Соглашайся - и урукето отвезет тебя к городским пляжам.
Принимая похвалы как должное, Амбаласи прислушивалась к оживленной дискуссии. Но одним глазом она следила за Фар', и скоро Энге заметила это.
Потребовав знаком внимания, она повернулась к Фар'.
– Ну, что скажешь? Поведаешь ли ты фарги правду об Угуненапсе?
Все примолкли, ожидая, как отреагирует известная спорщица. Она подняла голову и решительно начала:
– Я не ошибалась... но, должно быть, переусердствовала. Амбаласи открыла нам истину, и я благодарю ее за это. Я отправляюсь к фарги и буду говорить с ними.
Наш город будет жить. И я еще раз благодарю Амбаласи за помощь.
В ее словах угадывался некий подтекст, но, казалось, Фар' говорила искренне. Обрадованная, переполненная счастьем Энге не обратила на это внимания. Мир восстановлен. Великое дело Угуненапсы будет жить вечно.
– Что еще прикажешь, великая Амбаласи?
– спросила Энге как просительница, а не как равная, Амбаласи приняла это как должное,
– Я выращу контейнеры для консервирования мяса.
Когда они наполнятся, нам можно будет отправляться.
Предлагаю, чтобы в урукето было поменьше проповедниц - останется больше места для обращенных. А когда мясо закончится и обращение свершится, урукето вернется назад. Город будет процветать - ведь за работу возьмутся молодые и сильные фарги...
– Ты сказала "нам", - перебила ее Энге.
– Значит, ты тоже собираешься плыть на урукето?
– Естественно. Кто еще сможет распоряжаться лучше, чем я? Я истосковалась по речам, в которых не повторяют без конца одно и то же имя. А вы решите, кого еще послать. Предлагаю, чтобы сестер было не более пяти.
– Предлагаю...
– возмущенно фыркнула Фар'.
– Приказываю - если тебе не нравится. Но я великодушна и незлопамятна. Ты и еще четверо твоих - кого хочешь. Ты поедешь с нами, Энге?
– Я должна остаться в городе и подготовить его для новеньких, хотя больше всего хочу сопровождать тебя.
Сатсат, ближайшая моя, ты согласна поехать вместо меня?
– С радостью!
– Осталось трое, - заключила Амбаласи и, потянувшись, пошла прочь, - Я сообщу, когда настанет время отправляться, - обернулась она на ходу.