Возвращение в Эдем (Эдем - 4)
Шрифт:
Тропа спускалась к болоту. Местами оно было глубоким - и Керрику пришлось нести Арнхвита на плечах. Через маленький пролив они переплыли к другому острову. Арнхвит пронзительно выкрикнул призыв слушать говорящего, и Надаске' появился из своего убежища. В его движениях была радость от предвкушаемого разговора.
– Тому, кто слышит лишь голоса волн, речи друзей кажутся песнями.
– А что это - песня?
– спросил Арнхвит, повторяя движения Надаске'.
Керрик начал объяснять, но умолк: он взял сюда Арнхвита, чтобы
– Значит, ты никогда не слыхал песен? Должно быть, я еще не пел при тебе. Вот эту любил петь Эсетта.
И, взволнованный воспоминаниями, самец запел хриплым голосом:
Молодым я иду на пляж
и возвращаюсь.
И второй раз иду, уже постарев,
вернусь ли?
Но в третий раз...
Надаске' внезапно умолк и невидящим взором уставился на воду, погрузившись в воспоминания.
Керрику уже приходилось слышать эту песню в ханане, где были заточены самцы. Тогда он ее не понял.
Но теперь он знал, как на пляжи приходит смерть.
– Там что - плавают и тонут?
– спросил Арнхвит, подметивший тоску в песне, но не понявший ее причины.
Надаске' быстро взглянул на мальчика и промолчал.
– Ты сьгг?
– спросил Керрик.
– Если тебе надоела рыба, я принесу мяса...
– и умолк, осознав, что самец не слышит его.
Арнхвит подбежал к Надаске' и дернул его за один из больших пальцев.
– Ты не допоешь песню?
Опустив голову, Надаске' промолвил:
– Это очень грустная песня... Не надо бь[ло мне начинать ее. Высвободив палец из ладошки мальчика, иилане' посмотрел на Керрика.
– С тех пор как я здесь поселился, чувство это все растет. Что со мной будет? Почему я здесь оказался?
Тоска мешала ему говорить, но смысл был понятен.
– Ты здесь потому, что мы с тобой эфенселе и я привел тебя сюда, встревоженно ответил Керрик.
– Не мог же я бросить тебя одного.
– Может быть, так было бы лучше. И я бы умер вслед за Имехеи. Два это что-то, а один - ничто.
– Но мы-то здесь, Надаске'. И мы трое - эфенбуру. Арнхвита нужно многому научить, и это можешь сделать только ты.
Надаске' шевельнулся и задумался над этими словами. Когда он заговорил, в его словах и жестах уже не было печали.
– Верно говоришь. Правда, эфенбуру очень маленькое, нас только трое, но это во сто крат лучше одиночества. Придется подумать и припомнить другую песню, повеселее. Должна быть и такая.
И он задвигался всем телом, вспоминая забытые слова...
Глава тринадцатая
Efendasi'esekeistaa
belekefeneleiaa, deenke'deedasorog
beleksorop eedeninsu.
Дух Жизни, Эфенелейаа, есть
высшая эйстаа Города Жизни,
и мы его обитательницы.
Третий принцип Угуненапсы
Неторопливо шагая среди деревьев по залитой солнцем тропке, Энге наслаждалась покоем. Тяжелые испытания, перенесенные ею, ушли в прошлое, оставив воспоминания о жестокости и смерти. Настоящее было теплым и светлым, и будущее казалось лучезарным. И когда она вошла на амбесид, чувства эти отражались в ее походке и в движениях тела, И все, кто там был, обрадованно зашевелились.
– Разделяем твои мысли, Энге, - скачала Сатсат.
– Мы видим, что они просто прекрасны.
– Не прекрасны, а просты. И пусть они согреют вас, как меня согрело солнце. Поглядев на город, я поняла, как далеко мы ушли. Подумайте - и разделите мою радость. Первой была Угуненапса, и она была в одиночестве. Она творила - и восемь принципов ее преобразили мир. Потом пришло время, когда иилане' поверили ее слову, но мало их было, и они потерпели за свою веру. Многие из наших сестер умерли. Были дни, когда всем нам казалось, что смерть неизбежна. Но вера в Угуненапсу не оставляла нас, и теперь мы живем в мире, созданном нашей верой
Прекрасен наш город, и мы трудимся в ладу и согласии, а те, кто добивался нашей смерти, остались далеко и не ведают о нашем существовании. И собравшись здесь этим утром, чтобы утвердить нашу веру, мы видим: все вокруг доказывает ее истинность. Между пальцами Угуненапсы обрели мы здесь мир и покой.
Все дружно обратили взгляды к месту эйстаа, и Энге подняла вверх два сомкнутых пальца.
– Мы все между ее пальцами, - произнесла она, и все последовали ее примеру.
Такая церемония сложилась сама собой и очень нравилась сестрам. Те, кого избрали руководить городскими работами, каждое утро сходились на амбесид, чтобы обсудить планы на день. Это был привычный для всех городов иилане' ритуал. И хотя место эйстаа оставалось пустым, сестры собирались перед ним.
Как-то, услышав пересуды сестер на эту тему, Энге объяснила им, что место эйстаа вовсе не пусто, что это место Угуненапсы. Эфенелейаа, Дух Жизни, и есть истинная эйстаа нового города, которая незримо правит на амбесиде. Теперь, собираясь, сестры с уважением смотрели на пустовавшее возвышение, уже не являвшееся для них пустым.
Спокойный ход церемонии был нарушен возгласом Фар', привлекшим всеобщее внимание. Но прежде чем она успела заговорить, вмешалась Элем.
– Срочное дело, необходимость говорить первой.
Урукето голоден. Я должна вывести его на несколько дней в океан, чтобы покормить.
– Отправляйся сегодня, как только мы закончим, - приказала Энге.
– Мое дело тоже важно, - возразила Фар'.
– И его следует обсудить до отбытия урукето.
– Нет, - твердо ответила Элем, - здоровье и безопасность огромного существа требуют срочности и не допускают споров.
– Великолепное замечание. Мудрые слова, - вмешалась Амбаласи, медленно приближаясь к стоявшим на амбесиде.
– Мне уже случалась отмечать, что расположенность к долгим спорам зачастую перевешивает потребности жизни.