Возвращение в гильдию
Шрифт:
Мычка покачал головой, удивляясь собственному везению, судя по всему, животное обладало ядовитыми железами, впрыскивая их содержимое в тела жертв через жало на хвосте, и то, что в ходе боя игла ни разу не коснулась обнаженной кожи явилось просто невероятной удачей.
Вершинник замедленно обвел взглядом пустующий лагерь, после чего глаза вновь обратились сочащуюся ядом иглу. От жуткой догадки зашевелились волосы. Застонав от запоздалого понимания, Мычка выхватил из костра полусгоревший сук, несколькими взмахами раздул пламя и устремился во тьму.
Первым нашелся Зола, прикрытый листьями, он лежал в ложбинке и не подавал признаков жизни. Метнувшись к товарищу, Мычка прижал голову к груди, задержал дыхание, вслушиваясь. Под ухом неуверенно стукнуло, затем, после длительного перерыва еще раз. Мельком оглядев мага, Мычка заметил запекшееся пятнышко крови на его плече, похоже, удар ядовитой иглы пришелся именно в это место. С облегчением выдохнув, он взвалил Золу на плечо, и понес тело товарища к стоянке.
Вскоре отыскались и остальные. Мычка без труда перенес к костру легкую девушку, чуть сложнее пришлось с Шестерней, не смотря на небольшой рост, пещерник весил так, словно его кости состояли из камня. Труднее всего вышло с Дерном. Могучий болотник оказался невероятно тяжел, к тому же, в звеньях кольчуги намертво застревали все попадавшиеся на пути веточки и корни, так что, пытаясь вытащит товарища из бурелома, Мычка помянул недобрым словом всех известных богов, лишь под конец, догадавшись уложить Дерна на плащ, и уже без особых затруднений доставил товарища в лагерь.
Измучившись в тщетных попытках привести друзей в чувство, вершинник сам не заметил, как уснул.
ГЛАВА 17
Треснул сучок, отдавшись в голове гулким грохотом. Мычка вскочил, мгновенно переходя из состояния глубокого сна к боевой ярости, и замер, на него, почти в упор, расширенными от испуга глазами, смотрел Шестерня. Вершинник со свистом выдохнул, сбрасывая напряжение, хмуро произнес:
– Что-то кошмары мучают, стал плохо спать.
Мычка обвел глазами лагерь. Солнце уже поднялось и жаркие лучи пронизывали рощу, изгоняя из воздуха промозглую ночную сырость. С хрустом потянувшись, вершинник подошел к костру, где уже вовсю пылало жаркое пламя, с гудением пожирая сухие сучья. Едва Мычка подсел к огню, ему тут же выдали порцию разогретого мяса, а плечи заботливо укутали в теплый плащ. Глядя, как друзья виновато опускают глаза, он улыбнулся, чувствуя, как с души исчезает тяжесть, сказал тепло:
– Не думал, что вы придете в себя, хотя и очень надеялся. Рад, что все обошлось.
– А уж мы-то как рады, - негромко произнес Дерн, покосившись на Золу, который не знал, куда девать глаза. Добавил едко: - Просто счастье, что яд животного служит для временного обездвиживания жертв, а то бы...
– он махнул рукой, вздохнул.
Себия сказала примирительно:
– В любом случае, мы живы. Хотя, надо признать, Зола проявил некоторую... непредусмотрительность.
– Да что вы в самом деле, - сдавленно пробормотал маг, - я же не думал, что эти жуткие твари встречаются на каждом шагу!
– Должен был подумать, - настойчиво повторил Дерн.
– Кто, как не ты, на каждом привале с восторгом рассказывал нам о замечательных чудовищах описанных в книге?
Покачав головой, Шестерня произнес:
– Но ведь какова подлость! Я проснулся посреди ночи от жалобного крика, рванулся сломя голову, даже не взяв оружие.
Вспомнив ночной зов, Мычка с улыбкой поинтересовался:
– И что же ты услышал?
Пещерник помялся, сказал нехотя:
– Мне почудилось, что на помощь зовет прекрасная девушка.
– Прямо уж так и прекрасная?
– Мычка уже откровенно скалил зубы.
– Не иначе, это была великолепная пещерница с фантастическими формами. И она, наверняка, подсвечивала тебе факелом, иначе, откуда было догадаться?
Шестерня сердито засопел. Успокаивающе похлопав его по плечу, Дерн сказал:
– Действительно, все примерно так и было. К своему стыду, должен признаться, что попался на иллюзию не хуже Шестерни, и точно так же бросился на помощь.
– Думаю, это обычная тактика существа, - насмешливо произнес Зола. Судя по всему, чувство вины у мага уже начисто испарилось, его лицо раскраснелось, а в глазах зажегся интерес.
– Крестообразные зрачки животного говорят сами за себя, оно, как и прочие, может подавлять волю.
Шестерня спросил недоверчиво:
– Тогда зачем все эти изыски с зовом? Заставил бы нас не проснуться, или, того проще, самим подойти к месту ужина.
– Так он и заставил, - хмыкнул Дерн, - только весьма своеобразно.
Пещерник потупился, а Себия неуверенно произнесла:
– Возможно все дело в размерах? Предыдущее чудовище было очень большим, а это... довольно скромное.
– Естественно, - поддержал девушку Зола.
– Видимо способность к подавлению воли тем сильнее, чем существо больше. Потому тварь в лабиринте просто приказала нам приблизиться, а эта "собачка" вынуждена была прибегнуть к изощренной хитрости.
Словно что-то припоминая, Мычка замедленно произнес:
– По крайней мере, теперь понятно, почему заказчик говорил о сходящих с ума овцах. Животное привлекало их зовом.
Себия взволнованно добавила, глядя на вершинника:
– И Беркут... Ты помнишь, ведь он даже не обнажил оружия!
Посидев еще некоторое время, засобирались в дорогу. Загасив остатки огня, Шестерня поинтересовался, глядя на труп зверя:
– А что делать с этим, бросим здесь, или?..
– Еще чего!
– возмутился Зола.
– Редчайшая возможность для изучения. Мы просто обязаны взять его с собой.
– В таком случае, я знаю кто его понесет, - глядя на мага, хмуро произнес Дерн.
Мычка приблизился к чудовищу, несколькими движениями отделил голову от тела, и, тщательно стряхнув кровь, спрятал в заплечный мешок, после чего, не оглядываясь, двинулся в сторону города. Остальные потянулись следом, лишь Зола еще некоторое время стоял, с досадой глядя на останки животного, над которым уже начали роиться мухи. Но существо было слишком велико, а до города оставалось слишком долго, чтобы можно было даже помыслить дотащить тушу до лаборатории при гильдии магов, так что Золе не оставалось ничего иного, как двинулся за товарищами.