Возвращение в таинственный сад
Шрифт:
Джек опустил глаза, и как только мисс Роуз с заметным облегчением в голосе объявила, что уже половина четвёртого, встал из-за стола и выскользнул из комнаты.
– Вот задавака, – проворчал Джоуи себе под нос, и Эмми, к их общему удивлению, кивнула.
Глава четвёртая
Они не могли
В ту минуту, когда первые слова, «Говорит Лондон», разнеслись по залитой светом комнате, к ним присоединились миссис Крейвен и Джек. Один из младших садовников поспешно уступил хозяйке место. Она улыбнулась и похлопала его по руке. Джек прислонился к маминому плечу и бросил холодный взгляд на сирот. Артур и Джоуи катали по трещине в каменном полу красочный стеклянный шарик, а Томми жаловался мисс Роуз, что хочет есть.
Однако постепенно, слушая льющийся из приёмника голос, полный горечи и отчаяния, затихли даже самые маленькие дети. Мисс Ласкоув держала Руби у себя на коленях, и Эмми заметила, как всего на секунду смотрительница уткнулась лицом ей в волосы, словно в поисках утешения. От потрясения Эмми не сразу поняла смысл слов мистера Чемберлена.
«Иными словами, Англия вступает в войну с Германией».
Но ведь она уже это знала. Именно поэтому их и увезли сюда из Лондона, разве не так? Или в глубине души они надеялись, что всё обойдётся? Эмми незаметно оглядела собравшихся. Липкое чувство страха расползалось по комнате будто живое существо. Эмми вздрогнула, когда печальный голос внезапно стих и зазвенели колокола. Кто-то ахнул. Люди, до этого больше похожие на ледяные скульптуры, зашевелились. Горничные повернулись обнять друг друга. Многие из них плакали.
– Тсс, слушайте, – сказала мисс Сауэрби, кивнув на радио. Теперь по нему передавали о воздушных сиренах и бомбоубежищах. – Мы можем укрыться в подвале, – добавила она, вопросительно взглянув на хозяйку. – Там безопаснее всего.
Миссис Крейвен кивнула и прокашлялась:
– Начнём готовиться сегодня же. Вряд ли они сюда придут, но на всякий случай…
– Мы можем сколотить двухэтажные койки для подвала, мэм, – предложил один из садовников. – И принести туда масляные лампы.
Тут по радио заиграл гимн Великобритании, и все вскочили на ноги, увлекая за собой растерянных детей. Никто не подпевал. Только слушали, склонив голову. «Интересно, – подумала Эмми, – маленькие принцессы и король ещё в Лондоне? Или их тоже вывезли?»
Мисс Ласкоув предложила после обеда спуститься в подвал помочь слугам прибраться и подмести пыль, но Эмми и подумать было страшно, как там темно и жутко, несмотря на фонари, и она тайком выбежала на улицу. Они провели уже две ночи в поместье Мисселтвейт, и даже на верхних этажах ей часто становилось не по себе. Крошечная свеча на прикроватной тумбочке не могла тягаться со всепоглощающим мраком за окнами. Ночи в Йоркшире казались намного чернее лондонских, а звёзды мигали холодно и неприветливо. Правда, когда Руби пожаловалась на темноту, мисс Ласкоув сказала, что в городе сейчас не лучше: там погасили все уличные фонари. Ведь началась война. Вся страна погрузилась во тьму, чтобы вражеские самолёты не могли разобрать дороги и увидеть, куда сбрасывать бомбы. Эмми поёжилась и поспешила к свету и теплу зелёных садов.
Она провела пальцами по кирпичной стене, тянущейся вдоль дорожки, и посмотрела на свою ладонь. На ней осталась красноватая пыль. Эмми потёрла руки и пошла дальше. Она уже знала, что эта дорожка огибает все огороды и фруктовый сад, и ей очень нравилось по ней гулять. Она осмотрела ещё далеко не весь парк, только небольшую его часть, но пока её особенно привлекали огороды – растения под причудливыми стеклянными колпаками, высокие деревянные башенки, обвитые чем-то похожим на горох или фасоль. А сколько там было потайных уголков и местечек, где можно спрятаться или пошпионить за кем-нибудь!
Стена была истёртой и мягкой на ощупь, и между кирпичами проглядывали бархатистые подушки бледного мха. Эмми заметила открытую калитку и подошла в неё заглянуть.
Она не старалась держаться теней и укромных мест – в саду всё равно, скорее всего, никого нет. Садовники слушали сообщение премьер-министра вместе со всеми, даже те, кто был женат и обычно проводил выходной у себя дома. Если бы началась воздушная атака, они бы тоже скрылись в подвале особняка со своими семьями, поэтому все сейчас помогали укреплять балки и сколачивать мебель. Угольный бункер мог послужить запасным выходом – на случай, если дом обрушится. Когда дворецкий это сказал, все в ужасе уставились на него. Бедняга покраснел и виновато посмотрел на детей, но в следующую секунду как ни в чём не бывало пожал плечами. Он знал, что такое война. Сражался на Сомме, видел, какие кратеры в земле оставляют после себя взорвавшиеся бомбы. А сейчас их наверняка делают ещё более мощными… Разумеется, рядом с Мисселтвейтом нет аэродрома и он стоит довольно далеко от городов – но не слишком далеко от побережья. Тогда все собравшиеся тоже закивали и нервно сглотнули, стараясь не думать о тяжести каменных этажей у себя над головой.
Конец ознакомительного фрагмента.