Возвращение в таинственный сад
Шрифт:
Сейчас, лёжа в кровати, она вспомнила, как он удивился, и невольно улыбнулась. Очевидно, ему было неприятно, что сироты из приюта «Крейвен» приехали в его дом. Что ж, ей тут тоже совсем не нравилось, и она не собиралась это скрывать.
Глава третья
Эмми надеялась, что из-за суеты переезда об уроках на первое время забудут, тем более что большинство сотрудников приюта с ними не поехали. Мисс Роуз и мисс Ласкоув с трудом
Эмми опустила мрачный взгляд на страницы своего исторического справочника. Уж этот учебник можно было бы и забыть в Лондоне! Не то чтобы Эмми не нравились изложенные там истории – просто она давно выучила их все наизусть. Она даже помнила все каракули, царапины и загнутые уголки в книжке. Эмми пририсовала Елизавете I усы и дурацкую шляпу – и теперь всякий раз чувствовала укол совести, когда открывала страницу с её портретом.
На самом деле мисс Роуз, наверное, и не заметила бы, если бы Эмми потихоньку выскользнула из комнаты. Ночью Томми написал в кровать из-за страха темноты и теперь боялся, что за этот промах его отправят назад. Он был совсем кроха и не понимал, что в приюте никого не осталось и отправлять его не к кому. Поэтому все силы мисс Роуз уходили на то, чтобы приободрить мальчика, и она почти не обращала внимания на других учеников.
Эмми подпёрла рукой подбородок и сонно посмотрела в книжку. Её взгляд расфокусировался, буквы начали расплываться и налезать друг на друга. В низкие окна лился солнечный свет, бросая жёлтые полосы на деревянную столешницу и выхватывая парящие в воздухе пылинки. На улице пели птицы, заливаясь разными трелями. В Лондоне Эмми слышала только голубей. Может, предложить мисс Роуз отправиться на прогулку, чтобы она рассказала им про разные виды птиц? Она как-то водила их в парк смотреть на дикие цветы.
Ещё можно было бы провести экскурсию по дому. Разве все эти картины и доспехи не часть истории? Разве не лучше обсуждать что-то новое вместо того, чтобы в двадцать пятый раз перечитывать историю о короле Альфреде и пирогах [1] ? Наверняка поместье Мисселтвейт построили несколько сотен лет назад. Хотя Эмми не знала точно когда. Пожалуй, мисс Сауэрби могла бы им об этом рассказать. Или даже миссис Крейвен. В конце концов, она сама просила обращаться к ней по любым вопросам.
1
В 878 году Альфред Великий бежал от викингов, пошедших на него войной, скрылся в лесах и нашёл убежище в хижине рыбака. Никто не знал, что он король Англии. Существует неподтверждённая легенда о том, что в бегах королю пришлось найти приют у одной крестьянки, которая попросила его последить за пирогами, пока он сидит у огня, и отошла по своим делам. Король отвлёкся на печальные мысли и напрочь забыл о пирогах. Они сгорели, и крестьянка строго отчитала Альфреда.
– Эмми, ты закончила?
Локоть девочки соскользнул со стола, и она больно ударилась о край запястьем. Ей даже не надо было поднимать взгляд – она и так догадывалась, что Артур и Джоуи ухмылялись вовсю. Они считали себя самыми умными только потому, что были на год её старше.
– Нет, мисс, – кротко ответила Эмми, прикрывая
– Тогда хватит считать ворон и читай дальше, пожалуйста.
Эмми моргнула. Глаза у неё жгло, и перед ними всё размывалось, но она молча перевела взгляд с жёлтых полос света обратно на серые страницы.
– Нам можно гулять? – недоверчиво уточнила Эмми, с подозрением взглянув на мисс Сауэрби. – Самим по себе? По всему парку?
– По всему, – подтвердила мисс Сауэрби и рассмеялась, заметив, как Артур и Джоуи набросились на суп, чтобы скорее с ним покончить. – Спуститесь по лестнице в конце коридора, и там будет дверь на улицу. Это как раз рядом с вашими комнатами. По дому вам шнырять нельзя, а вот парк можете хоть весь обойти. Только слушайтесь садовников. Если скажут, куда не ходить – туда нос и не суйте.
– И чтобы к двум вернулись, – добавила мисс Ласкоув. – На дневные занятия. – Её голос звучал непривычно тревожно. Словно она боялась потерять своих питомцев. – В троице старших мы уверены, что они не заблудятся, а вот остальные пусть далеко не отходят, чтобы мы с мисс Роуз их видели.
– А как мы поймём, что уже два? – вдруг спросил Джоуи и тут же получил локтем в бок от Артура.
Эмми нахмурилась. Точно, у них же нет наручных часов! Она сердито покосилась на смотрительниц. Ну вот, теперь им запретят гулять.
– Во дворе стоит башенка с часами, – услужливо сообщила мисс Сауэрби. – Будете с ней сверяться. К тому же часы отбивают каждый час и даже четверти. – Тут она строго взглянула на Артура, который собирался было открыть рот. – Только не вздумай спрашивать «где двор?». Ты же смышлёный мальчишка – сам сообразишь!
Артур и Джоуи вскочили из-за стола и выбежали в коридор. Вскоре Эмми услышала, как по деревянным ступеням стучат их ботинки. Ей хотелось сразу помчаться вслед за ними, но она собрала волю в кулак и заставила себя спокойно доесть суп. Почему-то ей казалось, что её непременно остановят, если она так же вскочит и побежит. Окликнут, схватят за руку, прикажут сесть обратно за стол. Даже после того как Эмми вышла из столовой, спустилась по лестнице и навалилась на тяжёлую дверь, её не оставляло это неприятное чувство. Она ждала, что в любую минуту появится мисс Ласкоув и оттащит её за локоть.
Однако этого не произошло. Эмми замерла на пороге в нерешительности. Её вдруг поразил яркий свет солнца, заливающий обширные сады поместья. После того как объявили о войне, после всех слухов о том, что на Лондон посыплются бомбы, ей всё казалось серым, даже чудесные пейзажи, мелькавшие за окном поезда. Даже вересковая пустошь в вечернем свете выглядела болезненно-сиреневой, окутанной тенями – или Эмми её такой видела, потому что её не отпускала грусть оттого, что ей пришлось разлучиться с Люси.
Теперь она стояла в дверях, щурясь от яркого солнца, и смотрела на ослепительно-белую дорожку, обрамлённую подстриженными тисами с тёмными, почти чёрными кронами. Взбирающийся по каменной стене старого дома плющ сверкал изумрудно-зелёным. Эмми неуверенно протянула к нему руку и потёрла дрожащими пальцами один листик. Она ожидала, что он будет плотным и грубым на ощупь, но лист оказался нежным и гладким как мыло.
Перед ней словно открылись ворота в иной мир, красочный и удивительно, восхитительно живой – а потом она вдруг вспомнила, что может провести в этом мире всего один час.