Возвращение в темноте
Шрифт:
Почувствовав, как перехватило горло, Кроукер так же молча открыл дверь. Бенни, не мешкая ни секунды, шагнул в полумрак дома. Кроукер услышал его мягкие шаги по ковровому покрытию коридора. Войдя в дом вслед за Бенни, Кроукер включил свет. Яркие тропические краски убранства гостиной на мгновение ошеломили его. В комнате было чисто прибрано и очень уютно, все вещи были на своих местах.
Сделав несколько шагов, Кроукер остановился, уставившись себе под ноги.
– Бенни, посмотри сюда. Видишь, следы от лужицы воды. Кто-то, должно быть, довольно долго стоял здесь, раз
Бенни сопел, словно мощный двигатель на холостом ходу.
Осторожно двигаясь по дому, они включили повсюду свет.
За единственной запертой дверью оказались аккуратные стопки чистых полотенец и постельного белья, разобранного по цвету и рисунку. Они зашли в ванную комнату, потом – в комнату для гостей. Затем очередь дошла до спальни Сони. Заглянув в примыкавшую к ней ванную комнату, Бенни отрицательно покачал головой:
– Никого и ничего.
Обернувшись, Кроукер еще раз окинул взглядом кровать. На первый взгляд она казалась аккуратно прибранной, однако, тщательно приглядевшись, можно было заметить, что покрывало на ней как-то странно вытянуто, словно кто-то, лежа на кровати, пытался дотянуться до телефона, стоявшего на ночном столике.
Кроукер обошел кровать и внимательно стал разглядывать ковер.
Сзади подошел Бенни:
– Что ты там ищешь?
– Сам не знаю, – признался Кроукер, продолжая внимательно разглядывать ковер. Встав на колени, он подобрал маленький клок волос, застрявший в ворсе. Судя по длине и цвету волос, они принадлежали Соне. Похоже, они были вырваны с корнем.
Поднявшись с колен, Кроукер заметил, что из-под покрывала выглядывает уголок подушки, словно постель убирали второпях.
– Соня аккуратистка, не так ли, Бенни?
Тот молча кивнул. Казалось, он был загипнотизирован действиями Кроукера.
Стальным когтем он откинул покрывало с подушек – одна оказалась слегка смятой и лежала косо, на наволочке виднелось пятно от губной помады.
– Что за черт? – озадаченно спросил Бенни.
Приглядевшись, Кроукер заметил прилипшие к наволочке две реснички. Положив подушку на место, он внимательно еще раз оглядел спальню.
– Да где же она сама? – прошептал Бенни. Кроукер молча указал на дверь стенного шкафа. Держа револьвер наготове, Бенни распахнул дверь – ничего, кроме аккуратно развешенной одежды и столь же аккуратно расставленной обуви.
– Это ее машина? – спросил Кроукер, выглянув из окна.
– Да, стоит под навесом, – ответил Бенни. – Я проверил, это именно ее машина.
Заметив автоответчик, Кроукер стальным когтем щелкнул по клавише. Дважды звонившие просто вешали трубку, но третий оставил свое сообщение: «Дорогая, это Нестор. С нетерпением жду твоего утреннего визита. Я очень благодарен тебе за поддержку, но, ей-богу, не стоит приносить мне еду – я чувствую себя ужасно, и лучше мне уже никогда не станет. Впрочем, надо держаться до конца, так ведь? Люблю и жду тебя».
– Очевидно, он позвонил до того, как отключилось электричество, – задумчиво произнес Бенни.
– Точно! Наверное, еще вчера вечером. – Кроукер вопросительно взглянул на Бенни. – А кто такой этот Нестор? Его звонок был последним перед тем, как отключили электричество.
– Нестор – танцовщик, – с готовностью ответил Бенни. – По крайней мере был им до того, как подхватил СПИД. Теперь он медленно умирает, а Соня неустанно ухаживает за ним.
Кроукера удивил слегка раздраженный тон, которым это было сказано.
– Ты это не одобряешь?
– Понимаешь, смерть Нестора неизбежна, это только вопрос времени, а она с ним возится так, словно... – Бенни скривил лицо и замолчал.
– Ну зачем ты так, – сказал Кроукер. – Только представь, каково сейчас этому парню. – Он машинально постукивал пальцем по крышке автоответчика. – Ты знаешь, где он живет?
– Нет, но его номер наверняка есть в телефонной памяти, так что можешь сам спросить его...
Что ж, Бенни был прав. Отложив на время звонок Нестору, Кроукер продолжил осмотр дома. Единственным помещением, где они с Бенни еще не были, оставалась кухня. Остановившись у порога, Кроукер щелкнул выключателем. Зажглась холодная флуоресцентная лампа, и у Кроукера широко раскрылись от удивления глаза. На кухонном столе было аккуратно разложено все содержимое холодильника – пакеты молока и апельсинового сока, банки с джемом, бутылки с кетчупом и горчицей, какие-то пластиковые баночки и коробочки с остатками еды, пачка сливочного масла. Все это было выстроено строго по ранжиру – от низкого к высокому, от маленького к большому.
– Что за черт? – воскликнул Бенни.
И снова дурное предчувствие холодком пробежало по спине Кроукера.
– Вся эта дребедень, похоже, была в холодильнике. – Бенни замотал головой. – А зачем все это вынули оттуда? Думаешь, это сделала сама Соня?
Кроукер не отвечал, глядя на дверцу холодильника. Проследив за взглядом Кроукера, Бенни неожиданно охрипшим голосом произнес:
– Господи Иисусе, амиго, придется его открыть, ничего не поделаешь...
Чуть помедлив, Кроукер потянул за ручку старомодного холодильника.
Дверца послушно отворилась, и ему захотелось зажмуриться. Боковые стенки были в крови: на одной был нарисован треугольник внутри окружности, на другой – точка внутри квадрата.
Единственный предмет, находившийся в холодильнике, был размером с двадцатифунтовую индейку. Но это была не индейка. На полке холодильника лежала голова Сони, аккуратнейшем образом отделенная от тела. В ее светлых глазах навсегда застыл ужас...
Вернувшись в спальню, Кроукер медленно подошел к открытой двери в ванную.
– Там, где мы нашли следы лужицы воды на полу, кто-то довольно долго стоял, и его невозможно было заметить ни из ванной, ни из спальни.
Бенни вскинул голову:
– Если убийца стоял именно там, то он выбрал самое удобное место, чтобы наблюдать за ней, оставаясь незамеченным.
– К тому же он был достаточно хитер, чтобы не оставить никаких следов от обуви. Должно быть, он оставил башмаки снаружи.
– Вот как она была убита. – Кроукер показал на наволочку со следами губной помады и прилипшими ресничками.