Возвращение зубра
Шрифт:
Научное исследование зубра начинается с 1758 года, когда Карл Линней включил его в свою «Систему природы». К тому времени зверь сохранился лишь в Беловежской Пуще и на Кавказе. Однако кавказские животные еще не были известны научной общественности, потому, как и в прошлые века, описания вида сделаны К. Линнеем по последним экземплярам, еще существовавшим в Западной Европе.
С введением в биологическую науку основ зоологической систематики для характеристики видов и их отличий друг от друга стали привлекать новые параметры. Наиболее показательными из них считались морфологические особенности строения черепа и пропорции различных частей скелета. Однако читателю подобная сугубо научная информация мало что даст для формирования собственного представления об интересующем объекте. Поэтому, давая описания различных внутривидовых форм зубра, как и прежде, наше внимание будет направлено на сравнение таких признаков, как форма, масса, размеры тела, характер оброслости, цвет шерсти животного и т. п. Для нас они важны еще и тем, что помогут обнаружить аналогию или вскрыть различия современных зубров и их предков.
Так как зоологическая наука развивалась в тесной связи с эволюционной теорией, в XIX столетии было обращено внимание и на разнообразие форм зубра. Вплоть до 21 декабря 1836 года, когда на заседании Российской Академии наук академик К. М. Бэр сделал сообщение о существовании и облике новой породы зубров на Кавказе, науке был известен лишь беловежский зубр. И хотя аборигену с Кавказа статус подвида был дан известным териологом конца прошлого — начала нынешнего столетия К. А. Сатуниным лишь в 1904 году, за те шестьдесят семь лет, которые отделяли дату описания данной формы и дату присвоения ей соответствующего таксономического статуса, зоологи накопили много интересного и важного о биологии кавказского зубра. Эти сведения легли в основу выделения двух подвидов: беловежского и кавказского. Однако такую таксономию вида, принятую большинством ученых-биологов, несколько усложнило выделение в 1946 году третьего подвида — трансильванско-карпатского горного зубра.
В чем же различия этих трех подвидов? Ответ можно найти в монографии «Зубр. Морфология, систематика, эволюция, экология» (1979), в соответствующих главах, написанных профессором К. К. Флеровым. В них дан и детальный анализ основных событий доисторического периода жизни этого вида.
У зубра очень хорошо развит половой диморфизм, т. е. различия в размерах между самцами и самками: первые на одну треть крупнее вторых, да и горб у них более выражен. Поэтому впечатление, которое возникает у человека, впервые увидевшего зубрицу, такое, будто ему в насмешку вместо зубра показали обыкновенную корову. У самок нет той «набыченности», которая характеризует облик зубра-самца.
Из существовавших в историческое время, т. е. на памяти человечества, форм наиболее крупным считался беловежский зубр. Быки этого подвида в холке имели высоту 1 метр 85 сантиметров, иногда более двух метров, а длину тела — более трех метров. А. Брем (1897) пишет, что в 1555 году в Восточной Пруссии у одного из добытых зубров длина тела была более четырех метров, а высота в холке два метра шестнадцать сантиметров. Многие исследователи пришли к выводу, что беловежские зубры за последние несколько веков очень измельчали. Уже в конце XIX века редко находились звери, имевшие в холке высоту более одного метра семидесяти сантиметров.
Кавказский зубр был еще мельче и имел в плечах высоту около одного метра 60 сантиметров, а длину тела не более трех метров. Если масса беловежских быков, отстреливаемых в конце XIX века, превышала восемьсот пятьдесят килограммов, то кавказских — всего семьсот килограммов. А вот зубр, убитый в середине XVI столетия и упомянутый А. Бремом, весил более тонны. У зверей кавказского подвида были меньше абсолютные размеры разных частей тела: конечностей, хвоста, головы. К другим отличиям внешнего облика кавказского подвида специалисты относят умеренно выраженный горб и более покатую спину, по форме напоминающую рельеф спины американского бизона; зубры же беловежского подвида имели резкий прогиб сразу же за холкой. В целом, как справедливо замечает профессор К. К. Флеров: «…признаки животных кавказского подвида в основном те же, что у беловежского зубра, но экстерьер более легкий».
Существенны подвидовые различия структуры и оттенка волосяного покрова. Полагают, что беловежский зубр имел на всем теле прямые или слабо завитые на боках тазовой области волосы, шерсть же кавказцев сильно курчавилась, как у домашнего барана. Некоторым диссонансом с этой точкой зрения, принятой, правда, уже после исчезновения зубра в дикой природе, являются замечания профессора С. А. Усова и известного натуралиста А. Брема о том, что тело беловежского зубра покрывала «жесткая, длинная, курчавая шерсть». Это, конечно, не те «густые, сплошные, мелкие и красивые завитки», которые так запомнились Н. Я. Диннику (1910), исследовавшему последних кавказских зубров в конце XIX — начале XX столетий, но курчавость волоса, покрывавшего головы некоторых из ныне живущих беловежских быков указывает, что С. А. Усов и А. Брем говорили о курчавости шерсти исчезнувших аборигенных зубров неспроста.
Цвет шерсти зверей беловежского подвида в общем был светлее, чем кавказского. Конечно, оценка такого признака, как цвет, весьма субъективна. Вот почему описания, сделанные натуралистами в разное время, демонстрируют широкий диапазон вариаций окраса представителей выделенных подвидов. Например, среди беловежских животных были особи и светлые и темные с разными вариантами окраса тех или иных частей тела. Это позволило некоторым натуралистам предположить, что в Беловежской Пуще жили зубры двух пород. Об этом свидетельствовали лесничий Пущи 40-х годов прошлого столетия — полковник Далматов и заведовавший там охотой в 60-е годы XIX века поручик Штральборн. Однако первый считал, что светлые зубры были крупнее темных, тогда как второй полагал обратное. Анализируя литературные материалы, где говорится о цвете шерсти кавказских зубров, мы опять встречаем широкий спектр мнений: одни натуралисты говорили, что кавказец был темнее, другие — что светлее беловежского зубра. Любопытно замечание академика К. М. Бэра о наличии у обследованной им кавказской зубрицы темной полосы на спине. Другие исследователи, за исключением К. К. Флерова, этого не отмечали.
О внешних признаках третьего подвида, т. е. трансильванско-карпатского горного зубра, очень мало данных. И поэтому многие зоологи и систематики ставят под сомнение правомерность его выделения. Действительно, что о нем известно? Зверь описан по фрагменту черепа, который к тому же не сохранился. В музеях мира имеются единичные целые скелеты и черепа зубров из Трансильвании и Семиградской области — древних районов Карпат, где обитал этот зверь. Сохранившихся шкур нет. К. К. Флеров дает описание животного, ссылаясь на рисунки с натуры. Но каково качество рисунков! Ведь известно, что последние экземпляры зубров данного подвида были уничтожены в конце XVIII века. Сторонники выделения трансильванского подвида полагают, что внешне он был схож с кавказским зубром, но обладал меньшими размерами и имел курчавый волосяной покров более светлого цвета.
Основываясь на вышеприведенных сведениях о внешнем облике зубров различных подвидов, можно попытаться определить, к какому из них принадлежали звери, описанные Аристотелем и Гусовским. Судя по окраске, Аристотелев боназос из древних областей нынешней Болгарии (Пеонии и Медики) был типичным представителем беловежского подвида: имел бледно-бурый с желтоватым оттенком цвет шерсти, длинную челку, доходящую до глаз, а также длинную волосяную кисть хвоста. Более темный цветовой вариетет был характерен для старолитовских, а если говорить точнее, белорусских зубров, которых наблюдал Микола Гусовский: масть бурая с черным, грива черная, челка с белесой проседью, то есть достаточно светлая.
Завершая описание внешнего облика зубров, живших последние несколько тысячелетий, нужно отметить, что во все времена этот зверь будил в человеке не только пытливость исследователя, но и талант художника. Даже древний наш предок из неолита не смог сдержать своего восхищения — ведь на стенах пещеры Альтамира запечатлен не столько объект охоты или желанная пища, сколько образ, тревожащий воображение художника.
Истоки восхищения и поклонения зубру восходят к доисторическому прошлому человечества. Одной из древнейших форм такого отношения, дошедшей до средних веков, был тотемизм, то есть вера в то, что каждый род имел родоначальника из числа животных или растений, который одновременно являлся и покровителем этой группы людей. Судя по произведениям искусства палеолита и неолита, в ряде регионов Европы зубр был очень распространенным тотемным животным. Это можно объяснить тем, что в трудные периоды жизни рода или племени убитый на охоте зверь спасал людей от голодной смерти. На костяной подвеске-талисмане, найденной в пещере Раймонден во Франции, изображена сцена поедания зубра: вокруг обглоданного скелета склонились фигуры семи человек; сохранившаяся нетронутой голова зверя напоминает зубриную, внешне очень близкую современному животному.