Возвращение
Шрифт:
Они эти меры приняли. В моей реальности до шестьдесят восьмого года стратегическую авиацию против Северного Вьетнама использовали только эпизодически, а потом «крепости» перестали использовать совсем. Массовые налеты начались только в семьдесят втором. Теперь все изменилось. Двадцать четвертого декабря с базы Андерсен на острове Гуам по районам предполагаемого базирования средств ПВО был нанесен удар двадцатью восемью стратегическими бомбардировщиками. В налете приняли участие и тактические бомбардировщики, и прикрытие из штурмовиков и истребительной авиации. В небо Демократической Республики Вьетнам ушли полторы сотни американских самолетов. Больше шестидесяти из них обратно не вернулись, в том числе и восемь
– Наши наверняка понесли большие потери, – говорил я Люсе. – Надо будет при случае сказать Брежневу. Где только наши ребята не воевали после Кореи, и всегда это непонятно почему скрывали самым тщательным образом. Я читал, что родным погибших вообще не делали никаких выплат. Может быть, и врали, но, если и платили, то гроши. А это неправильно. Одно дело, когда защищают свою Родину, хотя и это нужно прославлять и достойно вознаграждать, и совсем другое, когда посылают к черту на кулички.
Случай поговорить представился уже на следующий день, когда генсек прислал за нами машину.
– Оружие не бери, – предупредила Белова. – Иначе придется сдавать.
– Лежит в сейфе, – сказал я. – Сейчас уберу туда же документы и через пару минут выйдем.
– Что так долго? – недовольно спросила Елена, когда мы наконец забрались в салон «Волги». – Это твои две минуты?
– Извини, совсем забыл, что ни одна женщина за две минуты не соберется, – ответил я. – Так что вы во всех выездах делайте поправку на мою подругу и приезжайте пораньше.
– Я лучше вообще никуда не поеду, чем ехать растрепой, – обиделась Люся. – И не так уж много времени я у вас забрала.
– Не обижайся, – сказала ей Елена. – Просто Леониду Ильичу скоро нужно куда-то уехать, и он попросил доставить вас быстрее.
Водитель спешил, и уже через пятнадцать минут подъехали к нужному дому.
– Здравствуйте, молодежь! – поздоровался Брежнев, когда мы зашли к нему в квартиру. – Хотел с вами пообщаться, но не думал, что вы так прокопаетесь. Можно было поговорить по телефону, но я уже стал забывать, как вы выглядите, да и Вика должна вот-вот прибежать. Хотел спросить, не хотите посетить елку в Кремле?
– Леонид Ильич, – сказал я. – Я вам это сейчас сказать не могу. Можно позже позвонить? Спасибо. Я хотел спросить вот о чем. Какие потери среди наших ракетчиков во Вьетнаме?
– Большие, – нахмурился он. – Пятая часть по людям и треть всех установок. Но по оценкам специалистов спасли десятки тысяч вьетнамцев.
– Если бомбардировки не возобновятся, то не десятки, а сотни, – сказал я. – Я хотел сказать совсем о другом. Наплюйте вы на тот хай, который поднимется на Западе, и наградите всех, кто достоин. И сделайте это открыто. Никто из наших противников не скрывает своих действий, одни мы все что-то прячем и замазываем. В результате страдают наши люди, а на Западе все равно все узнают и обвинят нас. Наплюйте! Семьям всех пострадавших нужно оказать материальную помощь. Кричим про интернациональный долг и всячески скрываем его исполнителей. Пошли на хрен все за бугром, кому это не нравится!
– Мы рассмотрим этот вопрос на Политбюро, – пообещал он. – А предварительно я поговорю с Сусловым. Вы Вику дождетесь? Вот и хорошо. Если все-таки захотите на елку, позвоните. А мне нужно ехать.
На елку в Георгиевский зал мы не пошли из-за Люси: поднимаясь по лестнице, она умудрилась потянуть связки на левой ноге, и в квартиру я ее занес на руках.
– Уже двадцать шестое, а ногу ты растянула сильно, – сказал я чуть не плачущей от расстройства подруге, – поэтому елка в Кремле однозначно накрылась. Ничего, не последний год живем, а пока и наших елок хватит.
Часть 3
Глава 1
– Я сама дойду!
– Я тебе пойду! – рассердился я. – Уже прошлась вчера сама, и какой результат? Стравила растяжение и теперь будешь опять валяться в постели. Поэтому скажи лучше спасибо за то, что носят на руках!
– Спасибо.
– Так-то лучше! – я подхватил подругу на руки и вышел с ней в прихожую.
Здесь я на ощупь обул старые осенние туфли, которые использовал для пробежек из одной квартиры в другую, открыл выходную дверь и вынес Люсю на лестничную площадку. Как назло снизу поднимались соседи, живущие на пятом этаже.
– С наступающим Новым Годом! – поздравил я остолбеневшую пару. – Не обращайте внимания, у девушки травма ноги.
Пройдя мимо них, я толкнул нашу дверь и занес подругу в квартиру. Здесь уже собрались обе семьи. Два сдвинутых стола ломились от совместной готовки наших матерей, у окна стояла шикарная елка, а телевизор отодвинули и немного развернули так, чтобы было видно всем, сидящим за столами.
– Куда тебя сгружать? – спросил я. – Может быть, лучше положить на тахту, и я тебя буду кормить из ложечки?
– Посади ее на этот стул, – показала мама. – Здесь будет удобней сидеть и не придется поворачиваться, чтобы смотреть телевизор. И давайте все садиться, уже скоро начнут показ фильма!
– Давайте, пока идут новости, покушаем, – предложил я. – А то я сейчас слюной изойду.
Мама принесла пюре, и все его себе наложили в тарелки. Потом то же сделали с мясом.
– Остальное берите сами, – сказала она, усаживаясь рядом с отцом. – Наконец-то!
Объявили наш фильм, и в обвешенный гирляндами ламп самолет начали грузиться деды морозы. Потом пошли титры, после которых показали заснеженную поляну с танцующими парами.
– Вы ешьте, пока все не остыло, – сказал я, видя, что все уставились в телевизор. – Интересное еще не скоро, а мы вообще чуть ли не в самом конце.
Пока танцевали ряженые, мы утолили первый голод. Потом с удовольствием послушали Пьеху. После ее номера Хохряков выбрал себе в качестве охотников Леонова с Анофриевым и выдавал им музыкальные инструменты вместо ружей. Напевая шуточную песню, они пошли в лес искать артистов. Потом была Белоснежка с гномами, игра на пиле и братья Мартьяновы со своим плюшевым тигром. Интермедия Мироновых была откровенно слабой, но все хохотали. После азербайджанского квартета «Гайя» наконец появилась троица комиков из «Кавказской пленницы». Сначала они просто бегали по лесу, а потом показали отрывок из фильма с песенкой о султанах. Я не столько смотрел фильм, в котором для меня не было ничего нового и почти ничего интересного, сколько всматривался в лица сидевших за столом. Им было интересно все, и все вызывало удовольствие. Выступление гимнастов и балет и я посмотрел с интересом. Первая серия закончилась русским танцем.