Возвращение
Шрифт:
Обсуждения закончились, о взаимодействии и поддержке договорились, и уже огромной массой, в сопровождении нескольких воинских отрядов мы двинулись к главному храмовому комплексу Иярты.
Вот там уже бушевало народное столпотворение! В самом деле, революция! Пока, правда, бескровная и мягкая, но, скорей всего, именно сегодня решится дальнейшая участь как теократии, так и новой формы правления. Огромная площадь была заполнена по периметру тысячами горожан, ну а центр, смыкающийся с главными крепостными воротами комплекса, оставался пустым, без всякого оцепления или ограждения. Наверное,
Открытое пространство. Со стен просматривается как на ладони. Несколько шаткая позиция, на которой нас могли бы смять одним ударом как живой силы, так и некоего дальнобойного вооружения. Видя, как я кривлюсь в сомнениях и недовольстве, Селидор Ванш меня успокоил:
– Не забывай о нашем оружии. Мы с его помощью можем целые фаланги монстров останавливать, так что при нужде любую шайку врагов с ног повалим.
– Вы вовремя у нас появились, – согласился я. Но и про свои силы напомнил: – Если потребуется, то я эти ворота одним ударом разнесу. А то и башни по сторонам свалю. Пусть только попробуют агрессивность проявить или что-то нехорошее затеять.
Да уж, наша атакующая мощь да плюс уникальные силы и вуали Светозарных делали нас заведомыми победителями в любой схватке или вооружённом столкновении. И что самое приятное – никто из недоброжелателей о наших истинных возможностях пока ничего не знал. Разве что враги, в свою очередь, достанут из потайных подвалов некое супероружие да используют его против новоявленных Меченых. Вчера нас недооценили и не использовали ничего стоящего, решили действовать по старинке. Да и далековато от города опасались вывозить ценные артефакты, коль такие у них имелись… А вот сегодня могут пойти на крайние меры.
Так что я всё-таки перестраховался, давая нужные подсказки своему другу. А он уже распорядился окружающими нас воинами. Они распределились в своей основной массе двумя плотными шеренгами вокруг, уложив боевых серпансов в горизонтальное положение. То есть сами бдели и скакунов своих не перетруждали.
Вскоре кардиналы появились с довольно внушительной сворой шаманов. Причём не на крепостной стене расположились, как я предполагал, а открыли ворота и довольно смело, в пешем порядке «вышли к народу».
В ярких одеждах из шкур скользких зайцев оказалось два десятка личностей, но я подумал, что при желании кардиналы могли выйти на площадь и в одеждах шаманов. Так что коварного удара шаровой молнией можно было ждать от какого угодно когуяра. В том числе и со стороны горожан, толпящихся вокруг центрального места событий. И я опять начал переживать по поводу самого уязвимого среди нас, по поводу Хруста.
Встреча началась, и в нашу сторону понеслись речи, состоящие из обвинений в обмане и не весьма лестных для нас характеристик. Мы же, а вернее, наш главный официальный оратор, вступать в базарную перепалку не торопились, солидно и с достоинством выжидая должного момента для вступления. Я не молчал, моментально подсказывая другу нужные ответы на то или иное напрасное обвинение.
Багнеяр мне отвечал, хотя губами не шевелил. Удачно давал нужные для ориентировки пояснения. Делал он это, не раскрывая пасти и не светя клыками:
– Вон тот, второй справа от кричащего, и есть тот самый кардинал, который меня проклинал. А его помощники испортили мне голосовые связки…
– Ага! Значит, это у него карточка, подобная моей?
– У него. Только он её на виду не носит, а под одеждами…
Вроде наши оппоненты не отличались между собой по внешнему виду, но я постарался выделить имеющиеся различия и хорошенько их запомнить. С указанным типом мне хотелось пообщаться больше всего. И весьма плотно пообщаться. Поэтому сонный эрги’с я готов был в первую очередь швырнуть именно в этого властолюбца.
Наше молчание было принято за растерянность, и наконец главный крикун среди разодетых ярко, как павианы, тигров, воскликнул:
– Молчите? Вам нечего сказать в своё оправдание?
И пришла пора говорить моему другу:
– Да нет, просто ждал своей очереди для высказывания. Ты говорил десять минут, теперь я буду говорить столько же.
Кардиналы возмущённо завопили в три голоса, пытаясь попросту взять нас на глотку, но тут, по предварительной договорённости, вперёд выехали два самых уважаемых и степенных воинских командира, и один из них заявил:
– Требование Багнеяра – справедливо! Нет смысла перекрикивать друг друга, мы не на базаре. Поэтому придерживайтесь очереди. Когда поднято копьё с белым султаном – говорит Меченый. Когда с кожей скользкого зайца – говорят храмовники. Сейчас десять минут имеет Багнеяр. Потом диспут будет продолжаться отрезками по одной минуте для каждой стороны. Кто будет нарушать это правило – считается лгуном, моральным недоноском и будет изгнан из нашего города! Говори!
И поднял копьё с белым султаном, сделанным из неких диковинных перьев.
Наши оппоненты, конечно, заволновались и зашумели, пытаясь опротестовать подобное решение, но всенародный гул и несколько лидеров из среды шаманов вовремя образумили недовольных и призвали к тишине.
Вот тогда приготовившийся уже давно Хруст выдал наилучшую речь в своей жизни. Всё грамотно разложил по полочкам, раскрыл лживую сущность теократов и мастерски отверг все маразматические обвинения в наш адрес. Напомнил и про украденных у города боевых серпансов, и про убитых борцов за права обездоленных. И даже успел раскрыть основные причины, по которым нынешней власти выгодно продолжение войн с людьми.
Уж не знаю, как удержались наши противники от злобных выкриков и воплей досады, но они угрюмо молчали. Зато все слушатели одобрительным шипением выразили полную поддержку своему молодому лидеру.
Казалось бы, дальше и спорить не о чем, правда на нашей стороне, но тут пара самых крикливых кардиналов продолжили так называемый диспут, стараясь уложиться в отведённую их стороне минуту. Зря, их самонадеянность только ухудшила отношение к ним горожан. Ибо на каждую реплику или ложную инсинуацию наша сторона отвечала убийственной логикой и ярчайшими примерами. Дошло до того, что после каждой минуты, во время которой звучала речь одного из кардиналов, народ стал посмеиваться и презрительно фыркать. Подобное презрение ясно указывало на победителя, но враги не сдавались, пустив в ход самый последний аргумент: