Возвращение
Шрифт:
Никого. Пещерные мухи раскачивались на ниточках.
Без всякой видимой причины Квентл вдруг возненавидела паутину. Повинуясь импульсу, она не смогла сдержаться.
Она подняла свечу и поднесла ее пламя к паутине. Она знала, что это святотатство, но все равно сделала это, не в силах скрыть безумной усмешки.
Нити паутины скручивались и распадались, превращаясь в летучие струйки дыма. Пещерные мухи падали на пол. Разгоряченная, Квентл продолжала это до тех пор, пока не уничтожила все следы паутины. Она нагнулась и сожгла всех мух, одну
Змеи ее плетки были настолько ошеломлены, что даже не шипели.
— Госпожа?— сумела наконец выдавить К'Софра.
Квентл проигнорировала ее и зашагала прочь. Ярость ее неожиданно утихла.
ГЛАВА 16
Едва ступив в Ущелье Похитителя Душ, Данифай потеряла Джеггреда. Только что он был здесь, а в следующий миг его не стало.
Она осталась одна.
Перед ней уходил вдаль узкий проход, ограниченный с обеих сторон отвесными каменными стенами. Над землей стелился серый туман. От холода ее тело покрылось гусиной кожей.
Поскольку ничего другого не оставалось, она пошла вперед. У нее было ощущение, будто каждый шаг ее равен нескольким лигам, а между вдохами проходят дни. Она спешила, ожидая, что вот-вот появится Похититель.
Прошло всего несколько мгновений, и в голове у нее зазвучал шепот, потом шипение, вопли боли. Она не могла понять, откуда они доносятся.
Волосы у нее встали дыбом. Она часто задышала.
Он сзади! Она точно знала это.
Она опустила моргенштерн и медленно обернулась.
Всего лишь в пяти шагах от нее призрачное змеиное тело Похитителя заполнило весь проход. В его пустых глазах она была ничтожной. Разинутая пасть существа могла бы проглотить огра целиком. Глубоко в его глотке, во внутренностях, светились бесчисленные души, крохотные, как детские игрушки, отчаявшиеся и страдающие, как жертвы палача.
Данифай отчаянно старалась собраться с духом, не выдать своего страха. Она знала, что это очередное испытание, проверка того, чего она стоит.
Она сжала в руке холодный янтарь священного символа.
Похититель был таким огромным, таким древним, таким ужасным…
Голову ее заполнили вопли душ. Она терпела, хотя ей хотелось проделать в черепе дыру.
Похититель еще шире разинул рот, дразня и искушая ее подойти поближе, проверить себя в поединке с тем, что он ей уготовил.
Она шагнула вперед на налившихся свинцовой тяжестью ногах, но, сделав всего два шага, остановилась.
Данифай поманила существо к себе и обольстительным шепотом позвала:
— Иди ко мне.
Похититель не колебался. Разинув пасть, он с ужасающей быстротой устремился к ней. Она крепилась, даже когда оказалась у него в глотке.
Тысячи бормочущих голосов, испуганных, безнадежных, — голосов плененных душ — зазвенели у нее в ушах, заполнили все ее существо.
Ее вопль присоединился к их крикам.
Аниваль, Первая Дочь Верховной Матери Дома Аграч-Дирр, смотрела с высокой стены, как воины Хорларрин строятся, готовясь к очередной атаке. Разглядеть eй удавалось немного. Размещенные в стратегически важных местах, сферы магической тьмы скрывали большую часть происходящего. Из-за рва доносились выкрики команд и звон металла. Стоящий рядом с ней Урган, покрыты шрамами Мастер Оружия Дома Аграч-Дирр, сказал:
— Не пройдет и часа, как начнется атака, госпожа Аниваль.
Аниваль кивнула. Ладони ее лежали на рукоятях двух легких зачарованных палиц, висящих у нее на поясе. Каждая была увенчана стилизованным изображением паука.
— Время выбрано не случайно, — бросила она, но не стала объяснять свои слова.
Она полагала, что эта атака затеяна для того, чтобы помочь Архимагу. Его союзники наверняка знали, что Верховной Матери стало известно о его обмане.
Аниваль окинула взглядом стены из адамантина и камня. Они стоят уже тысячелетия. Ведь не могут же они пасть теперь?!
Воины Дирр выстроились на стенах, и по их суровым лицам Аниваль видела, что все они чувствуют приближение атаки. По рядам пробегал напряженный шепот.
— Мы выстоим, — сказала Аниваль, скорее себе, чем Ургану.
— Выстоим, — отозвался Мастер Оружия.
Аниваль показалось, что она расслышала в его голосе сомнение, но она не стала обращать на это внимания. Жрица размышляла, должна ли она надеяться на победу или на неудачу своей матери в ее попытке остановить Архимага. Если Верховная Мать будет мертва, а филактерия личдроу уничтожена, Аниваль, возможно — возможно!— удастся положить конец осаде.
Но сначала она должна удержать эти стены, причем удержать без вроков и без магов Дома.
Запели боевые трубы Хорларрин.
— Началось, — сказал Урган.
Каждая из передних лап паучьего голема оканчивалась острым гагатовым когтем длиной с короткий меч. Его мандибулы были утыканы зубами величиной с руку Громфа.
Громфу было на это наплевать. Преображенный силой магии в опытного воина, он кинулся навстречу голему, обеими руками высоко вскинув топор.
Когда он приблизился, голем припал к полу и проворно выбросил вперед два когтя. Предвидев это, Громф увернулся и частично отбил удар топором. Другой коготь вонзился в одно из подобий мага, пронзил его, и иллюзия с хлопком исчезла.
Воспользовавшись энергией вращения, чтобы добавить дополнительную силу замаху, Громф подскочил к голему, ударил дергарским топором и отколол кусок гагата от груди монстра. Благодаря дарованной заклинанием скорости он тут же нанес еще один удар и рассек одну из лап.
Паук отпрыгнул назад, раздавив своей тяжестью скамьи, и выбросил в сторону Громфа коготь, потом другой. Громф нырял и уворачивался, пытаясь снова подобраться поближе. Исчезли еще две иллюзии. Монстр перемещался с потрясающей быстротой, несмотря на свой вес.