Возвращение
Шрифт:
Да, в общем и целом, так оно и есть.
Особенность Верхавена?
Кажется, он был нелюдимым, и им был нужен как раз такой. Идеальный убийца? Да, похоже, так оно и выглядело.
Что доказывало его вину? Он попытался вспомнить обстоятельства дела, но возникал целый ряд вопросов, ответов на которые не было.
Можно ли было противостоять этой полуправде, которая откуда-то взялась? Началась просто травля, он помнил… множество статей о компетентности полиции и суда в прессе. Или скорее некомпетентности. Пресса неистовствовала.
Так как там обстояло дело с вещественными доказательствами? Разве обвинение основывалось только лишь на косвенных уликах? Нужно изучить судебный протокол, его обещал принести Мюнстер, это точно. Только сначала употребить немного пищи. Там точно были один или два очень зыбких пункта… Всего один раз они обсуждали это с Мортом, и совершенно ясно, почему его предшественник не желал об этом говорить.
А второй историей, делом об убийстве Марлен, Ван Вейтерен занимался немного больше, и разве тогда тоже расследование не оставляло желать лучшего? Он принимал участие в следствии, но только в одном аспекте. Он не присутствовал в зале суда. Руководил тем делом тоже Морт.
Леопольд Верхавен? Черт возьми, абсолютно точно, эта страница судебной истории не желает, чтобы ее внимательно перечитывали.
Или все это только фантазии? Может, просто мозг требует каких-то извращенных мыслей, пока хозяин, лежа, смотрит в потолок и ждет, что кишка срастется? Чего-то в меру гадкого. Например, старого судебного скандала, прямо как в детективе Жозефины Тей [4] , как он там назывался? Здесь в изоляции, вдали от внешнего мира, где от него требуется только лишь поменьше двигаться и не возбуждаться.
4
Жозефина Тей – один из псевдонимов шотландской писательницы Элизабет Макинтош (1897–1952).
Ну почему именно мозгу так трудно дается вегетарианство?
Как там сказал Паскаль? Что-то вроде того, что мировое зло происходит от неспособности людей спокойно сидеть в пустой комнате.
«Дьявол, что за жизнь! – подумал он. – Вкатите наконец каталку и дайте вонзить зубы в реальный суп из шпината!»
– Да, о нем рассказывали всякие истории, – поведал Бернард Мольтке, прикуривая новую сигарету.
– Вот как, – подхватил де Брис. – И что это за истории?
– Разные. Трудно сказать, какие из них появились до убийства Беатрис, а какие после. Какие из них настоящие, так сказать. В основном о нем говорили во время суда… В эти месяцы мы встречались в деревне, как никогда, часто. Потом как-то все затихло. Как будто даже закончилось… В какой-то мере так оно, в общем, и было.
– Вы можете привести в пример какую-нибудь историю? – попросила Морено. – Лучше, если настоящую.
Бернард Мольтке задумался.
– Про кошку. Ее я точно слышал намного раньше. Говорили, что он голыми руками задушил кошку.
Де Брис почувствовал, что по его спине пробежал холодок, и увидел, как вздрогнула ассистент Морено.
– Почему он это сделал? – спросил он.
– Не знаю, – ответил Мольтке. – Говорят, он свернул ей шею, как-то так… Ему было лет десять – двенадцать.
– Фу! – отозвалась Морено.
– Да. Может быть, он это сделал на спор. Мне лично так кажется.
– Это достаточная причина?
– Не спрашивайте, – ответил Бернард Мольтке. – Многие говорили, что он такой.
– А что вы можете сказать о Беатрис Холден?
Мольтке глубоко затянулся, погружаясь в воспоминания:
– Чертовски красивая была женщина. Немного взбалмошная, конечно, но боже мой… да-да. Кстати, волосы у нее были такого же цвета, как у вас, девушка. – Он подмигнул Морено, которая ни на мгновение не отвела взгляда, к большому удовольствию де Бриса.
– Почему она жила с Верхавеном? – спросила она. – Кажется, он не был очень популярен у женщин.
– Не скажите, – запротестовал Мольтке, погладив ямочку на подбородке. – Не скажите. Никогда не знаешь, чего хотят женщины. Правильно, интендант?
– Это точно, – подтвердил де Брис.
– А что можно сказать о Марлен? – невозмутимо продолжала опрос Морено. – Я полагаю, тот же тип породистой лошади?
Мольтке усмехнулся, но сразу стал серьезен:
– Конечно, она тоже. Только постарше. Ужасно, что он их обеих убил.
– Вы видели Марлен Нитш? – спросил де Брис.
– Только один раз. Они не очень долго встречались до того, как… всё закончилось.
– Понимаю, – сказал де Брис. – Вы давали свидетельские показания на первом суде, это так?
– Да.
– Какого рода показания вы дали?
Мольтке на секунду задумался.
– Черт возьми, – сказал он. – Я работал у Верхавена как раз в те дни, когда это случилось. Делал освещение в курятнике… Он экспериментировал с суточным ритмом, поэтому ему требовалась помощь по электрике.
– Вот как, – сказал де Брис. – Вы были там в ту субботу, когда она пропала… если ему верить то есть?
– Да, в субботу я работал несколько часов. Закончил около часа. Наверное, я был последним, кто видел ее в живых… кроме убийцы, конечно.
– Убийцы? – переспросила Морено. – Вы имеете в виду Верхавена?
– Да, наверное, его.
– Вы не совсем уверены, – отметил де Брис.
Он снова помолчал.
– Ну да, с годами я стал увереннее. После убийства Марлен и вообще…
– Но в суде вы были свидетелем защиты, правильно?
– Да.
– На чем основывались ваши показания?
– Как вам сказать. – Он достал из лежавшей на столе пачки новую сигарету, но не закурил, а так и остался сидеть, держа ее в руке. – Я работал у него почти неделю после этого…