Возвращение
Шрифт:
– Ну и что теперь?
– спросил король.
– Что станешь делать теперь?
Ведь умереть ты можешь лишь по собственному желанию. Так что впереди еще много лет. Где ты намерен их провести?
Старик помолчал, глядя перед собой опустевшим взором. Потом поднял глаза на Генриха: - Нигде. Ты же можешь принести мне веревку и табурет, ведь так?
Король скривился: - Зачем? Жизнь прекрасна, даже без колдовства.
– Ты не поймешь, - покачал головой старик.
– Бывший однажды Мерлином не сможет жить простым побирушкой.
– Почему побирушкой? Советником при короле, например.
– Бывший однажды Мерлином не сможет жить простым побирушкой, - повторил старик.
– И простым советником при короле - тоже.
– Хорошо, - вздохнул Генрих.
– Но почему веревка? Не проще ли яд?
– Не подействует, - криво усмехнулся старик.
– Я знаю.
Генрих молча кивнул и поднялся.
– Что-то еще?
– спросил он напоследок.
– Больше ничего, - ответил старик.
– Больше ничего.
Король вышел из камеры и закрыл за собой дверь на ключ, оставленный стражником. В караулке он отдал соответствующие распоряжения и пошел в комнатку, где лежала его одежда, чтобы переоблачиться.
"Все-таки, люди не лгали", - думал Генрих, шагая длинным тюремным коридором. "Это на самом деле был он. И, слава Богу, я спас государство от этой напасти. Все вышло даже проще, чем я рассчитывал. И слава Богу".
Он выдернул из дыры в куртке розу, снова укололся, выругался и швырнул ее на пол. Потом наступил ногой, размазав нежные лепестки в алое бесформенное пятно. И пошел дальше, думая о другой розе - той, в запретной башне, той розе, что уже несколько веков хранилась под колпаком, свежая, как и в давние времена, которые превратились нынче лишь в красивые легенды. Красивые легенды о короле Артуре, о рыцарях Круглого Стола и могучем чародее Мерлине.
В далекой камере стукнулся о каменный пол кривоногий табурет, и худое тело старика закачалось в веревочной петле.