Возвращение
Шрифт:
– Есть.
Учёные группы Бестужева передали контейнеры из рук в руки коллегам, и те, не задерживаясь, разошлись по своим направлениям.
– Все на обработку и по секторам, – кивнул Дмитрий своим.
Парни отправились в бокс дезинфекции, снимая по дороге куртки и обувь.
Пименов подошёл к главному учёному:
– Телемост с генштабом по твоему запросу будет через час.
Ещё по дороге, пока летели, Бестужев просил подготовить к срочной работе три лаборатории: генетиков, биотехники, и биосемиотики, а также организовать к восемнадцати часам сеанс связи с генштабом Министерства обороны.
– Спасибо, – кивнул Дмитрий. – Новости из ЦРК?
Пименов отрицательно покачал головой:
– Сводка не пришла.
– Значит ничего хорошего, – произнёс Бестужев.
Данные центра разведки космоса просто так не задерживаются.
– Ладно, мы сейчас разберёмся с делами и придём.
– Через час в брифинг-зале, – кивнул Пименов.
Полковник быстро прошёл по коридору между боксами в чистую зону. А вот группа учёных застряла надолго.
Костя и Дмитрий зашли во второй предбоксник. По правилам надо было снять оружие, куртки и обувь, вытащить из карманов личные вещи. Но Дмитрий ничего с собой не носил, а у Кости была только маленькая ламинированная фотография на брелоке. Крыльцо деревенского дома со всей его большой семей, собравшейся на деревянных ступенях – родители, брат и сестра.
Для Багирова эта вещица была самой ценной среди немногочисленных разрешённых личных вещей. Но Костя не расставался с брелоком не только по этой причине. Каждый солдат носил что-то подобное. Что-то, напоминающее о ком-то очень дорогом. И хотя учёные сразу сказали миру, что удержаться в сознании при мутации не получится, потому что химические процессы, происходящие в мозге человека, и его кардинальная перестройка не позволит личности человека сохраниться, каждый солдат наделся… устоять. Но нужно было напоминание о тех, ради кого устоять надо.
Костя положил брелок на ленту пропускного дезинфекционного устройства к верхней одежде и оружию.
В холле работали телевизионные экраны. Шли местные новости. Диктор зачитывала стандартную информацию, о том, что военным удаётся успешно сдерживать ближайшие к городу ульи. Хромтау не упоминался. Этот городок Казахстана был далеко от Екатеринбурга. Большую опасность представлял Курганский улей всего в трёхстах километрах. Карта на экране показывала линии наблюдательных мачт вокруг него, и границу самого инопланетного сооружения.
Курганский улей поглотил весь город до самых последних домов, но пару месяцев назад перестал расти и ушёл в глухую оборону. Это была основная тактика пришельцев – занять себе место на планете и не допускать никого в свои владения. Постепенно расти, покрывая всё большую территорию. В случае прямой атаки держать оборону средствами электромагнитной и ударной защиты против техники, и живой силой – мегистотериями. Коротко прозванными военными – меги.
– Майор, контейнер на ленту! – оператор установки засмотрелся в телевизионный экран и едва не пропустил Бестужева с необработанным сосудом в руках.
Дмитрий приставил контейнер к куче одежды, и всё вместе поехало через прозрачный бокс.
– Что на этот раз? – произнёс парень, оглядывая кусок позвоночника в контейнере.
На этом посту привыкли к банкам с органами и отрезанным конечностям в целлофане.
– Пока не знаю, разберём на запчасти, решим, – ответил Дмитрий.
Парень взглянул на него с опасением, вызвав улыбку на молодом лице главного учёного.
– Всё, всё, не робей, не заразно, – засмеялся он, – всё заразное уже унесли в лабораторию генома. Обычное БПУ, извлекать не было времени.
– Ладно, – кивнул оператор.
Костя и Дмитрий вошли в прозрачный бокс. Потоки пара на две минуты превратили помещение в слепую зону. Перестал быть виден холл и только телевизионный экран выдавал цветные вспышки сквозь завесу.
– Первым делом к биотехникам? – спросил Костя.
– Да, – кивнул Дмитрий.
Это первым пунктом плана. БПУ будет цело, самое большое, ещё час. Вопрос о БПУ – биологическом передающем устройстве в позвоночниках всех особей, оставался одним из ключевых.
Это средство связи вырастало внутри тела во время мутации. Универсальный приёмник и передатчик, работающий в полном спектре сигналов. Координация действий мегистотериев на поле боя ещё с первых сражений оказалась лучше, чем у людей, именно из наличия этих уникальных средств связи.
С помощью БПУ командующий улья – Альфа, управлял не только боевыми особями, но и средствами защиты – оборонительными и наступательными образованиями из необычного вещества – живой строительной субстанции, содержащей электробиологическую нервную систему. Она растекалась в жидком виде после приземления корабля, и затвердевала в необходимые формы: башни постановки помех, световые ударные стержни, защитный купол и сооружения вокруг него.
И до настоящего момента все попытки влезть в «переговоры» противника, разорвать координацию действий или перехватить управление «живыми» средствами обороны улья не удались.
– Нам нужна живая особь, – произнёс Дмитрий.
Костя серьёзно взглянул на него, покачал головой:
– Я уже говорил: это сложно. Поймать живого бету, установить связь через его БПУ во время боя, продержаться в нейросети мегистотериев для сбора данных хотя бы пятнадцать минут? Для этого потребуется больше чем хирургический стол.
Бестужев согласно кивнул:
– Лейтенант Лазарева соберёт нам удерживающую платформу.
– Оставь уже в покое Лазареву, – заметил Костя. – Ты её скоро доведёшь до нервного срыва.
– За кофе надо зайти, – произнёс Дмитрий.
– Вот ты почему предложил, – вздохнул Багиров, – чтоб она спала ещё меньше, чем сейчас.
Бестужев отрицательно покачал головой:
– Нет. Она любит кофе.
– Откуда знаешь?
– У неё в мастерской на стене плакат с рекламой кофе. Она во время работы на него смотрит.