Возвращение
Шрифт:
– Войскам и гражданскому населению информацию пока решено не объявлять, – мрачно сказал Дубравин. Он встал, обошёл стол, и сел на него прямо перед камерой. – Майор, совещание с Владимиром Алексеевичем по этому вопросу уже состоялось. От имени верховного главнокомандующего даю вам полный карт-бланш. Без изучения систем связи и управления мы не можем разработать необходимые технические средства для войны с пришельцами. Наша спутниковая сеть уничтожена, стратегическое и любое вооружение с электронными системами бесполезны. Нам нечем защищаться в космосе, и нечем бить их на планете. Но вы и сами это знаете.
– Так точно, – кивнул Дмитрий.
Землю больше не наблюдали из космоса. Спутники и международную станцию пришельцы уничтожили сразу. Ещё до того, как запустить на планету тысячи небольших кораблей с Альфа-особями на борту.
Спутниковая связь больше не была доступна ни для боевых целей, ни для гражданских. Осталась возможность наблюдать космос с наземных телескопов и ловить сигналы, плотно связавшие ульи на земле с кораблями-охотниками, оставленными пришельцами на орбите. Эти автономные боевые суда пресекали любые попытки выведения нового спутника. Взломать «охотника» также не удалось. Всё по той же причине – невозможность попасть в коммуникационную сеть мегистотериев. Круг вопросов замкнулся на БПУ.
– Дерзайте, майор, – коротко сказал Дубравин. – Ждём результата к концу недели.
Монитор погас, кабинет Министра обороны отключился.
Генерал Королёв окинул Дмитрия внимательным взглядом. Тот отложил планшет в сторону, сидел, уперев локти в стол и сцепив пальцы. Думал.
– Устал, – произнёс Валерий Михайлович. – Видно по тебе.
Бестужев кивнул:
– Есть немного.
– Что по средству от мутации? – спросил Королёв. – Лаборатория генома запускает обратный процесс на зета-особях, результата нет.
Бестужев покачал головой:
– Как я и говорил раньше, мутация контролируется специальным кодом, который самоуничтожается сразу после её окончания.
Он вывел с планшета на главный экран данные сегодняшнего анализа, который делали ещё в вертолёте. Кодирующий фрагмент ДНК распался в течение тринадцати секунд.
– Без этого кода обратная мутация так же не может быть осуществлена, – сказал Дмитрий. – Нам нужны железа и мутоген Альфы. Причём, живые. Без них лекарство не создать.
– Я понял, – кивнул Королёв. – Что возвращает нас к вопросу о проникновении в улей. – Взгляд генерала, направленный на Бестужева, оставался по-прежнему внимательным. – Дим,… «хамелеон», в случае удачи обеспечит нам тактический прорыв, но ты точно хочешь сам его опробовать?
Бестужев откинулся на спинку кресла, помолчал. Ждал он такого вопроса, ждал.
– Я бы не разрешил тебе проведение такой операции, – добавил Королев. – Ты учёный. Более того, ты гениальный учёный. Мы не имеем право тебя потерять. А ты лезешь вечно туда, куда не надо. Если погибнешь…
Генерал замолчал, вздохнул:
– Ну а, неофициально,… я уже похоронил три пустых гроба. Не хотелось бы четвёртый.
Дмитрий молчал. Знал, что Валерий Михайлович будет отговаривать от личного участия в операции, и понимал почему. Слишком много потерь за полгода. Королёв дружил с его отцом с детства, были соседями по площадке, квартиры напротив. Жили друг у друга. Вместе служили, вместе работали, футбол играли. Сыновья родились в один год. И погибли… все в одно и то же время, буквально в течение недели. Сначала отец и брат Дмитрия, потом сын Королёва.
Так что Бестужев не прерывал генерала, понимая его настроение. Из уважения к Валерию Михайловичу нужно было дослушать всё до конца.
– Да и люди твои устали. Ты ж никого не щадишь, – говорил Королёв. – Давай пришлю вторую группу из научного центра.
Дмитрий начал улыбаться.
– Что, тебе смешно? – отметил Королёв. – Личный состав с ног валится.
– Матвеев звонил, – произнёс Дмитрий, поняв, откуда ветер дует. – Да не так всё плохо.
– А как тогда? Операция на вражеской территории без прикрытия, в агрессивных условиях. Ребята должны быть готовы к такому. А ты их вымотал.
Бестужев помолчал мгновение:
– Они со мной не идут.
– Чего?
– В улей пойду только я и охрана.
Генерал хмурился, глядя на майора.
– Ну-ка объясни мне, что ты задумал, – наконец сказал он.
Дмитрий усмехнулся.
– С задачей справится небольшая команда – я, Костя и полкоманды спецназа ВДВ. Техника возьмём. Всё. Зайдём, соберём данные и выйдем. Будем осторожны.
Костя при этих словах наклонил голову, сощурился, будто засомневался. Королёв как раз перевёл взгляд на него, так что заметил это.
– Тебе даже друг твой не верит, – покачал он головой. – Ты осторожность давно потерял. И кивнул Багирову:
– Садись, Костя.
Тот оторвался от стены, которую подпирал всё совещание, сел.
– Ну? Шансы оценил? – спросил его генерал. – Вернётесь?
Багиров усмехнулся:
– Так точно, вернёмся. Если «хамелеон» сработает.
– Вот именно, – покачал головой Королёв и внимательно взглянул на Бестужева.
Тот сложил руки на груди:
– Валерий Михайлович, всё понятно мне, но без меня группа не пойдёт.
Королёв вздохнул:
– Да я вижу.
Отговорить Дмитрия не выйдет. Это его операция. Можно было бы запретить, если не был бы велик шанс того, что Бестужев ночью возьмёт «хамелеон» и один уйдёт в улей.
– Давай, майор, готовь свою операцию, – сказал Валерий Михайлович. – Но я хочу видеть всё отсюда, понял?
Дмитрий кивнул:
– Будете, товарищ генерал.
Он сидел ещё минуту в раздумьях, потом обернулся к Пименову:
– Отправляй нас назад.
– Сейчас? – удивился тот.