Возвращение
Шрифт:
– Техник? – спросил полковник Матвеев, взглянув на женщину. – Зачем?
– С нами поедет много оборудования, – ответил Дмитрий. – Лазарева нам подходит, работает быстро, мыслит нестандартно.
Командир базы долго в таких вещах не раздумывал.
– Лейтенант, завра идёте с научной группой, – приказал он.
Анна быстро шагнула к столу.
– Я не смогу, – резко сказала она.
– Почему? – Дмитрий серьёзно взглянул на неё.
– Если мы попадём в переделку, не гарантирую что… – попыталась было Лазарева, но Бестужев оборвал её речь:
– Что сохраните спокойствие? Вы уже сохранили. Мы это видели.
Костя усмехнулся, ободряюще кивнул Анне:
– Только возьмите таблетки от тошноты.
Лазарева взглянула на него, шумно выдохнув недовольство. Багиров смутился.
– Я шучу, шучу, – он приподнял руки в жесте «сдаюсь».
Дмитрий не был так любезен.
– Лейтенант, вы нужны мне в команде, – произнёс он. – Будьте готовы к выходу завтра рано утром.
Тон голоса был приказным и жёстким. Возразить сейчас, значит поднять скандал. Лазарева выдохнула, куснула губу, кивнула:
– Есть. Разрешите идти готовиться?
– Разрешаю, – кивнул Дмитрий – только далеко не уходите. Через десять минут позову.
И Анна вышла из конференцбокса. Далеко, конечно, не ушла. Ей обещали кофе. И надо прояснить ситуацию. Майор собрался выполнить сверхважную задачу. Не берет с собой никого из проверенных биологов с железобетонными нервами. На кой ему женщина техник с подтверждёнными фобиями? При регулярных инъекциях успокоительного с ними можно служить и выполнять боевые задачи, но точно нельзя идти на территорию мегов.
Первыми покинули вагончик офицеры, потом полковник Матвеев, потом десантники отряда Багирова.
Никитин, проходя мимо Анны, покачал головой:
– Да, лейтенант, вам, похоже, от нас не избавиться.
Лазарева не ответила, только взглянула в ответ так, что желания пошутить на эту тему не возникло больше ни у кого. Парни быстро разошлись. А уже через минуту из вагончика потянулся приятный аромат.
– Лейтенант! – раздался голос Бестужева. – Зайдите!
Анна вздохнула, постояла ещё секунду, справляясь с эмоциями, и вернулась в конференц-бокс. Костя стоял за столом, упираясь локтем в стеклянную поверхность, и рисовал карандашом на интерактивной карте местности. Прокладывал маршрут. Майор Бестужев стоял в углу помещения у столика с чайником и кофе-машиной, мешал в пластиковой кружке горячий напиток.
– С сахаром? – спросил он Анну.
– Да.
– Сколько?
– Два.
Дмитрий бросил два сахарных кубика в кофе и протянул кружку женщине.
– Держите. Извините за резкость в присутствии командира, Нют. Но иначе он бы вашу кандидатуру не одобрил.
– Я тоже не одобряю мою кандидатуру, – резко сказала Лазарева и сделала глоток.
Аромат кофе на мгновение заставил забыть о недовольстве. Бестужев улыбнулся, глядя на её подобревшее лицо.
– Я читал ваше дело, – сказал он. – Что вам колят? Бефол?
Анна удивлено вскинула брови:
– Так вы знали?
– Конечно, – ответил на вопрос Дмитрий.
Костя за столом оторвался от карты, внимательно взглянул на Лазареву. Он тоже знал. Как и запрещённую к разглашению информацию, касающуюся лечения фобий у солдат. Но Бестужев, похоже, сейчас всё расскажет.
– Это фикция, – произнёс Дмитрий.
Анна взглянула на него:
– Не поняла вас.
Костя окончательно оторвался от карты, сел за стол, глядя на обоих собеседников. Всё, Бестужев начал сливать информацию для служебного пользования. Хочет добиться доверия Анны. Эх и дурак, сказал бы ей правду просто…
Лазарева смотрела на майора вопросительно.
– Вам колят глюкозу, витамины, может лёгкое успокоительное, – объяснил Бестужев. В случае действительной опасности нервного срыва ваш доктор колет наркотики. Чтобы убрать страх.
Анна так и стояла со стаканчиком кофе в руке и удивлением на лице.
– Вы можете отказаться от процедур, – подтвердил Дмитрий. – На самом деле они вам давно не нужны. За полгода психика человека в состоянии адаптироваться практически ко всем к новым условиям жизни. Вы уже справились с фобиями.
Костя улыбнулся, но Анна нахмурилась, глядя на Бестужева.
– Интересное заявление, – произнесла она.
Ежедневные инъекции седативных препаратов вводили, как временную меру, чтобы предотвратить нервные срывы у солдат, но если майор говорит правду, то сейчас используется эффект плацебо.
Лазарева помолчала, вздохнула, и, наконец, заметила:
– Вам, видимо, легко это говорить, товарищ майор.
– В неформальной обстановке, можно Дмитрий, – кивнул тот.
Анна подумала, прежде чем принять это предложение, но всё-таки кивнула:
– Хорошо, Дмитрий. Вы ничего не боитесь. Правда то, что говорят о вас? Полное отсутствие страха?
– Нет, – покачал головой Бестужев. – Отсутствие страха – это болезнь, а в моем случае… – он на мгновение замолк, потом усмехнулся: – Я слишком сильно хочу победить их, Нют. Я так сильно хочу этого, что не боюсь ни мегов, ни их грёбанного Альфу, ни их хозяев. Когда они вернутся, чтобы проверить как дела у их стада, их будет ждать большой сюрприз.
Анна внимательно смотрела на Дмитрия. Что-то ещё было за этой ненастоящей улыбкой. Напряжённые мышцы лица выдавали злость. И яркие карие глаза щурились. Он словно что-то вспоминал, говоря эти слова. Что-то будило в нём ярость, пересиливающую страх.
Лазарева помолчала ещё секунду. Спорить с майором было бессмысленно. Он не отменит решения. Никогда и ни в каком вопросе ещё не отменял, с чего бы сейчас? Но а, насчёт уколов…
– Вы не правы насчёт меня, – произнесла она. – Мой взвод спокойно спит после каждого задания, а я вижу кошмары. И теперь понятно почему.
Анна сделала последний глоток, выбросила стаканчик в мусорное ведро.
– Пока не поздно возьмите другого техника. Я поставлю под угрозу всю операцию.
Дмитрий внезапно улыбнулся: