Возвышение Борна (Идентификация Борна - 2)
Шрифт:
– Тебя, но не ее!
– перебил его Конклин, наполняя стакан.
– Не ее.
– Ты не понимаешь, Алекс, что убив одного из нас, ты убиваешь нас обоих.
– Тогда стреляй, черт возьми! Нажимай этот крючок, и покончим с этим! Ты думаешь, что я не помог бы тебе, если бы имел возможность? Ты не понимаешь этого, Дэвид?
– Он держал стакан двумя пальцами и, неловко качнувшись, уронил его на пол. Осколки разлетелись во все стороны, но он продолжал говорить, не обращая на это внимания.
– Я не хочу потерпеть еще одну неудачу, мой старый друг.
– Легкая улыбка появилась на его лице.
– А я уже раз проиграл,
Вебб опустил пистолет.
– Ни того, что ты знаешь, ни того, что ты можешь узнать, сейчас не нужно. Так или иначе, но у меня есть свой шанс, и я хочу попытаться его не упустить. Но мои возможности ограничены болезнью, и вот поэтому я выбрал тебя. Если быть до конца откровенным, я ведь никого, кроме тебя, и не знаю. А еще у меня есть несколько идей, может быть, это даже целый план, но выполнить его нужно молниеносно.
– Ну-у?
– Конклин для равновесия ухватился за бар.
– Можно я приготовлю кофе, Алекс?
7
На Конклина отрезвляюще подействовал не столько черный кофе, сколько доверие, которое сквозило в каждом слове его старого друга. Бывший Джейсон Борн глубоко уважал таланты своего бывшего смертельного врага и не скрывал этого. Они проговорили почти до четырех часов утра, проясняя размытые контуры их собственного стратегического плана, который базировался на последних реальных событиях, но предусматривал значительное их развитие в будущем. По мере испарения алкоголя, активность офицера ЦРУ возрастала, так что уже в середине их беседы он начал придавать законченные формы всему тому, что Дэвид пока формулировал весьма туманно. Он уже начинал чувствовать целиком всю основу, скрепляющую их стратегию, которая возникала в изможденном мозгу его собеседника в виде перемежающихся мозаичных образов, и облекал ее в слова.
– Ты описываешь достаточно широкую кризисную ситуацию, основанную на похищении Мари, а затем с помощью самой обычной лжи переводишь ее развитие в нужную сторону. Но твое главное условие - это высокая скорость перехода, где для противников не остается ни минуты на передышку...
– Но вначале я настаиваю на абсолютной правде. Используй ее стопроцентно, - перебил его Вебб, стараясь говорить как можно быстрее.
– Я ворвался сюда с угрозой убить тебя. Мои обвинения я строил на всем: начиная от рассказа Мак-Алистера и кончая угрозами Бэбкока, что он пришлет ко мне команду убийц... и разговором с обладателем англизированного голоса, напоминающего сухой лед, который посоветовал мне прекратить все расспросы по поводу "Медузы" и замолчать, пока они не отправили меня в больницу для умалишенных.
Ни одно слово из этого нельзя опровергнуть. Все это имело место, и теперь я взбешен и напуган до такой степени, что готов разнести все кругом, включая и "Медузу".
– Когда начинает разрабатываться "большая" ложь, - вновь заговорил Конклин, подливая еще кофе, - то мы почти полностью погружаемся в нее, и главное здесь - это ухватить точку разрыва, которая бывает еле заметна в водовороте событий, затягивающем всех и вся в гигантский разрушающий вихрь.
– Как ты представляешь это?
– Я пока не знаю, но наша задача - подумать и об этом. Пока я только чувствую, что мы должны спровоцировать их на что-то очень неожиданное, что одним мощным толчком перевернуло бы всю стратегию, кто бы ее ни создавал, так как мой инстинкт говорит, что они явно теряют контроль. Если я прав, то кто-то из них обязательно пойдет на контакт.
– Тогда возьми свою записную книжку и попытайся отыскать так несколько человек, которые могли бы быть явными соперниками в разработке и проведении бывших стратегических операций.
– Нет, Дэвид, этот вариант нам не подходит. Он потребует многих часов, а может быть, и дней, - возразил офицер ЦРУ.
– Баррикады уже воздвигнуты, и я должен взобраться на них. У нас не осталось времени.
– Но мы должны его найти! Придумай что-нибудь.
– Но зато у меня есть кое-что получше, - подытожил Алекс.
– И за это мы должны благодарить доктора Панова.
– Мо?
– Да, именно его. Ты помнишь разговор о служебных записях якобы "твоих" обращений в спецслужбы Департамента?
– Мои... обращения?..
– Вебб забыл об этом, только что промелькнувшем в беседе факте. Конклин - нет.
– И каким образом?
– Именно с этого момента они, как я понимаю, начали собирать на тебя новое досье, которое должно было вписываться в их сценарий. Я же попытаюсь пробиться в службу безопасности с иной версией, или хотя бы с вариациями их собственной. Этот ход должен заставить их дать хоть какие-то ответы, если они действительно теряют контроль над операцией. Ведь эти записи всего лишь средство объяснить окружающим их службам, с которыми они вынуждены сотрудничать, какова причина их поступков по отношению к тебе. Но персонал, ответственный за эту операцию, начнет торпедировать руководство, если увидит, что при разработке допущены ошибки. Вызвать эту реакцию, и есть наша ближайшая задача. И они сами разрешат ее для нас, и почти без нашего участия... Поэтому мы просто обязаны использовать ложь...
– Алекс, - Дэвид неожиданно подался вперед и начал двигаться почти вместе с креслом, - несколько минут назад ты произнес фразу относительно "точки разрыва". Но мы употребляли этот термин всего лишь в желательном для нас смысле, мы пока только предполагаем, что у них такой разрыв есть. А если мы употребим его фактически?! Вспомни, что они считают меня патологическим шизофреником, то есть человеком, склонным к фантазиям и навязчивым идеям, который временами даже говорит правду, но отличить одно от другого самостоятельно не может.
– Да, так они говорят окружающим, и многие даже верят в это. Ну, так что?
– Так почему бы нам не сделать это обстоятельство той самой точкой разрыва, о которой ты только что говорил. И она действительно будет едва различима. Мы скажем им, что Мари сбежала. И ей удалось связаться со мной, и я отправился на встречу с ней.
Конклин нахмурился, потом удивленно вытаращил глаза. Было ясно, что кризис в поисках отправного пункта их плана миновал.
– Это следует сделать немедленно, - тихо произнес он.
– Господи, конечно, это будет первый шаг! Смятение захватит все их службы, подобно локальной войне. В любой операции, секретность которой столь высока, только два или три человека знают обо всех деталях. Остальных держат в темноте. Боже мой, но как ты додумался? Подумать только - официально санкционированный киднэпинг! Наверняка несколько человек в центре буквально поднимут панику и наверняка столкнутся друг с другом, спасая собственные зады. Очень хорошо, мистер Борн! Вы делаете успехи!