Возвышение империи
Шрифт:
Кури ушел, прихватив с собой двух посетителей, чтобы те помогли ему принести полные кувшины. Рассчитаться с ними за работу он обещал бесплатной кружкой эля.
Эн-хеду смела хлебные крошки в корзину и повернулась к Таммузу, глядя на него через стол:
— Что я должна делать, хозяин?
Хороший вопрос. Но Таммуз не мог обсуждать его здесь, при открытой двери и болтающихся вокруг людях.
— Пошли, прогуляемся.
К счастью, по утрам в заведении обычно не случалось ничего важного, и Кури мог
Едва очутившись на улице, она заняла место слева от Таммуза и, не говоря ни слова, взяла его за руку. Он повел ее по улице. Прикосновения волновали его, и в голове промелькнуло видение голой груди Эн-хеду. К тому времени, как он выбросил этот образ из головы, они пересекли две улицы и подошли к той, на которой жил Кортхак.
Таммуз замедлил шаг.
— Вот где остановился Кортхак, — сказал он, показывая на постоялый двор в нескольких десятках шагов впереди.
Там стоял скучающий охранник с мечом на поясе.
— Египтянин не пробудет здесь долго. Он переедет в прекрасный дом, подальше от простолюдинов.
— Госпожа Трелла сказала, что тут живут только люди Кортхака, если не считать хозяев заведения, — заметила Эн-хеду.
Охранник даже не взглянул на них, когда они прошли мимо. Они не остановились и вскоре миновали выходившие на реку ворота. Повернув на юг, в молчании продолжили путь до тех пор, пока стены Аккада не оказались позади, а свежий сельский воздух не очистил легкие. Они сели на плоский камень на берегу.
— Ты хочешь разузнать насчет этого Кортхака? — Эн-хеду подтянула колени к груди и обхватила их руками.
— Да. Госпожа Трелла хочет знать, что он замышляет.
И Таммуз рассказал ей все, что знал о Кортхаке, о том, что египтянин держит своих людей в узде и не выпускает их в город.
— Мы должны выяснить, где будет его новый дом, — сказала Эн-хеду. — Может, я смогу помочь. Будет ведь неплохо понаблюдать за его новым домом, верно?
— Да, но они скоро заметят, что кто-то целыми днями болтается рядом.
— Да… Но если я буду продавать какие-нибудь безделушки под видом уличной торговки, никто не обратит на меня внимания.
Таммуз посмотрел на нее. Женщины обычно не делали мужчинам таких предложений, не говоря уж о том, чтобы рабыня предлагала такое своему хозяину. Но Эн-хеду была не простой рабыней. Трелла велела ему прислушиваться к словам Эн-хеду — значит, верила в ее смекалку.
— И если я устроюсь там со своей тележкой до того, как они туда переедут, никто ничего не заподозрит.
Эн-хеду шевельнулась на камне, чтобы посмотреть Таммузу прямо в глаза.
— Это мне по силам, Таммуз. Рабыня должна отрабатывать свое содержание. Это сделал бы любой слуга
— А ночью ты сможешь возвращаться в пивную, — задумчиво проговорил он, — чтобы помочь прислуживать там. Как только стемнеет, я смогу понаблюдать за домом Кортхака с любой крыши, — он коснулся ее руки. — Ты сделаешь это?
— Чтобы помочь тебе, чтобы помочь госпоже Трелле… Это же такие пустяки, господин. Я работала от заката до рассвета на моего прежнего господина, дубя шкуры. Посмотри на мои руки.
Она подняла руки.
Они выглядели такими же сильными, как руки любой сельской женщины, работающей целыми днями на полях. Но Таммуз смотрел на руки Эн-хеду всего один миг, прежде чем опустить глаза на ее грудь. Он отвел взгляд, когда она уронила руки.
— Господин, тебе не нужно отворачиваться. Ты можешь взять меня, когда пожелаешь. Такое со мной бывало много раз.
Таммуз скрипнул зубами, подумав о ее бывшем хозяине.
— Эн-хеду, я никогда еще не был с женщиной. Но когда я все-таки лягу с женщиной, я хочу, чтобы она сделала это по доброй воле…. Чтобы она желала меня.
Он сказал это, не подумав. Но больше всего удивился, вспомнив, где раньше слышал такие слова: у лагерного костра за несколько дней до того, как Эсккар вернулся в Аккад. Кто-то спросил командира о его рабыне, Трелле. И Эсккар ответил, что он больше не хочет брать женщин против их воли, потому что понял: куда лучше получать удовольствие с той, кто сама хочет его.
— Таммуз, я не уверена, что когда-нибудь захочу быть с мужчиной. Все, что у меня осталось в памяти, — боль. Боль и унижение.
И снова ее бывший хозяин. Этот человек должен умереть.
«А почему бы и нет?»
— Эн-хеду, госпожа Трелла отдала мне тебя, чтобы ты могла мне помочь.
Он встал и протянул руку.
— Может быть, мы сможем помочь друг другу. Но сейчас давай договоримся о Кортхаке, прежде чем вернуться обратно. А то Кури выпьет весь новый эль.
Эн-хеду стиснула его руку, и Таммуз почувствовал, как удовольствие от прикосновения прошло по нему волной.
«Будь терпелив», — подумал он.
Потом снова вспомнил о ее бывшем хозяине.
«С ним я тоже буду терпеливым, — решил он, — терпеливым до тех пор, пока не всажу ему между ребер нож».
Глава 8
Полуденное солнце сияло высоко над Биситуном, когда Эсккар наконец впервые присел. Он вытянул усталые ноги и позволил себе на минуту расслабиться.
С тех пор как на рассвете они изловили Ниназу, Эсккар и его люди метались по селению, едва успевая остановиться, чтобы зачерпнуть воды или перехватить кусок хлеба. Все утро здесь царил хаос, и сотни дел одновременно требовали внимания.