Возвышение Королевы
Шрифт:
— Ты... сделаешь это?
— Думаешь, я не в состоянии?
— Дело не в этом.
Если кто-то и способен на это, так это Джонатан. Я нисколько не сомневаюсь, что он сделает все, что пожелает.
— Ты, кажется, не понимаешь, что значит быть моей. Дело не только в том, что ты принадлежишь мне, или в том, что я отрежу член любому ублюдку, который посмотрит в твою сторону, и засуну его ему в задницу. Это также о том, как я буду защищать тебя от всего мира и от тебя самой, если придется. Речь о сжигании препятствий, чтобы ты могла выйти из тени и сиять так,
Слезы собираются в моих глазах, и я сморгиваю их, шепча:
— Хорошо.
— Хорошо, что?
— Хорошо, я не стану убегать от тебя, Джонатан. Похоже, я застряла с тобой.
— Ты чертовски права.
Его голос наполнен собственничеством и чем-то еще, когда он крепче хватает меня за задницу.
Мне нравится чувствовать, как он стоит у меня за спиной, окутывает меня коконом, будто он изолирует меня от всего мира.
Но... сегодня, и после того, что он сказал, ч нуждаюсь в большем. Я не хочу застрять в положении, когда он едва ли, если вообще когда-либо, видит мое лицо.
Положив руку ему на щеку, я поворачиваюсь и удивляюсь, что он ослабляет хватку на моей киске и заднице, позволяя мне. Обычно, всякий раз, когда я пытаюсь вырваться, он пригвождает меня к месту и трахает сзади.
Это единственная поза, которую он когда-либо использовал, чтобы брать меня.
Наши головы покоятся на одной подушке. Мой нос почти касается его, и мои соски касаются тонких волосков на его груди с каждым мучительным вдохом из моих легких.
Мгновение мы молча смотрим друг на друга, но мое сердцебиение стучит громче, быстрее ударяясь о грудную клетку. Это почти так же, как если бы оно хотело уйти и пойти к нему — мужчине, чье безраздельное внимание сосредоточено на мне.
Его член прижимается к низу моего живота — твердый, огромный и такой готовый. Он хватает меня за бедро и притягивает к своему паху.
— Чего ты хочешь, Аврора?
Возбуждение, с которым он произносит мое имя, крадет у меня стон.
— Буду ли я наказана за это? — шепчу я.
— Мы оба знаем, что порка это не наказание для тебя. Тебе это доставляет удовольствие.
— Тогда почему ты наказывал меня этим?
— Потому что ты заключила сделку.
— Я не хочу, чтобы это было в наказание. — мои слова такие низкие и... уязвимые.
— Тогда как ты этого хочешь?
— Делай это, потому что ты тоже этого хочешь.
— Что делать?
Я касаюсь своими губами его губ, затем шепчу им:
— Трахай меня, пока я смотрю на тебя.
Иногда одно мгновение длится слишком долго.
Но в других случаях достаточно одного мгновения для перемен.
Джонатан подкидывает меня под себя, и мои ноги раздвигаются сами по себе. Затем он хватает меня за горло и глубоко входит.
Я с силой отталкиваюсь от кровати, глаза закатываются. Не имеет значения, насколько я мокрая или готова. Джонатан большой, и когда он внутри меня, мне всегда больно.
В его плечах столько силы и сдерживаемой энергии. Как будто он ждал этого момента так же долго, как и я.
Мои ноги обхватывают его тонкую талию, руки хватают его за запястья для равновесия.
Я пытаюсь встретить его толчки, поднимаясь вверх, пока он опускается, но это невозможно. В его движениях чувствуется животная потребность, течение, буря, которую невозможно остановить или предотвратить.
Я оказалась на пути его стихийного бедствия, в том, как он заставляет меня ощущать себя целостной, даже не пытаясь. Ему нужно только быть самим собой со своим контролирующим, непримиримым и странно защищающим «я».
Только быть им.
Джонатан замедляется, выходя почти полностью, прежде чем врезаться обратно. Белые точки образуются на краю моего поля зрения, когда блестящая испарина покрывает кожу.
— Ты моя, Аврора?
— Мммм, д-да... да!
Я справляюсь с крошечным воздушным пространством, которое он мне предоставляет.
— Теперь, кричи. — он шлепает меня по заднице, рука крепче сжимает мое горло.
Громкий стон наполняет воздух, когда я разваливаюсь на куски вокруг него, волны разбрасывают их все дальше друг от друга.
Это одновременно пугает и утешает.
С одной стороны, я знаю, что Джонатан не помешает мне собрать эти осколки. Если что, он поможет собрать их снова вместе. С другой стороны, я признаю, что не хочу, чтобы кто-то, кроме него, когда-либо снова прикасался к моим произведениям.
Не то чтобы я позволяла кому-то в прошлом.
Джонатан рычит, изливаясь в меня, его семя согревает мои стенки. На этот раз он не ругается, потому что кончил в меня или не воспользовался презервативом.
На этот раз он целует меня в нос.
— Хорошая девочка.
Глава 16
Джонатан
Во время следующего семейного ужина Эйден и Леви действительно готовят, и также вкладывают в это все силы, попутно портя кухню Марго.
Они даже не позволяют своим женам помогать им. Когда мы все сидим за ужином, мой сын и племянник смотрят друг на друга через стол с той чертой соперничества, которая всегда существовала в доме Кингов.
Мы с Джеймсом привыкли соревноваться во всем, когда были моложе. Потом, когда мы выросли, он стал скучным и начал проигрывать. Вот почему я нашел свое конкурентное преимущество в Итане — чье горло я перережу, если он когда-нибудь снова появится здесь.
Тот факт, что он увидел Аврору в ночнушке, его первый и последний удар. Никто не должен смотреть на нее в таком виде. На самом деле, даже если бы она носила традиционную религиозную одежду, такую как Черный пояс, мне все равно не понравилось бы, если бы кто-нибудь взглянул на нее.
Она сидит слева от меня. Леви уступил свое место только после драматического нытья о том, как его всегда вытесняют, и еще какой-то ерунды.
Я внимательно изучаю ее, пока она откусывает кусочек говядины. Дело не в том, как ее губы обхватывают вилку — хотя это само по себе достойно внимания.