Возвышение Королевы
Шрифт:
Это не сон. Это Джонатан.
Глава 15
Аврора
Мой рот раскрывается в форме буквы «О», когда я оказываюсь в присутствии Джонатана.
Он обнимает меня сзади, его твердая обнаженная грудь прикрывает мою спину. Подушечки его пальцев обводят мою ареолу с опытной медлительностью. Мои соски такие твердые, что болят от потребности в стимуляции.
Его другая рука парит над моей киской, дразня влажные складки, но не прикасаясь. Моя кожа горячая и покалывающая, и это не из-за алкоголя — по крайней мере, не из-за всего этого.
— Джонатан? — я выдыхаю. — Что ты делаешь?
— На что это похоже, что я делаю?
Его голос хриплый от вожделения, когда он вводит в меня два пальца одним движением и тянет за сосок.
Я выгибаюсь навстречу ему, мое дыхание хрипит, когда стон разрывает воздух. Мой стон. Не имеет значения, в каком я состоянии. Тело так настроено на его, так привыкло к его властным прикосновениям, что я мгновенно оживаю. Это наша норма — независимо от того, насколько это ужасно. Вот почему платоническое обращение с сегодняшнего утра запудрило мне голову.
— Нет... я... я имела в виду здесь... в этой комнате?
— Очевидно, у Эйдена одна комната для гостей, и он думает, что это слишком много. — он делает паузу, и я чуть не проклинаю свой идиотский вопрос. — А что? У тебя имеются возражения?
— Н-нет... — мой голос обрывается хныканьем, когда он сжимает свои пальцы внутри меня, вызывая низкое урчание внизу живота.
— Так я и думал.
Он отпускает мой напряженный сосок, чтобы убрать мои волосы в сторону. Его горячие губы прижимаются к впадинке моего горла, втягивая чувствительную кожу в свой влажный рот. Вспышка удовольствия проносится прямо у меня между ног, будто он наслаждается моей киской.
— О… Святое... дерьмо... Дж-Джонатан...
Я не знаю, то ли это алкоголь, то ли его прикосновения, то ли чертово трение, но все мое тело так возбуждено и готово взорваться от всего сексуального удовольствия, пульсирующего внутри меня.
— Ты сделала кое-что неправильное, Аврора, — говорит он мне в кожу, его легкая щетина усиливает невыносимую стимуляцию.
— Я-я?
— Ты убежала от меня.
— Я-я н-не убегала.
Он кусает кожу на моем горле, и я отталкиваюсь от него, нуждаясь в большем.
— Ты в Оксфорде, а это значит, что ты сбежала.
— К-как ты вообще меня нашел?
Я сомневаюсь, что Эйден позвонил бы ему.
— У меня свои способы.
Осознание просачивается в мой ошеломленный мозг.
— Ты…у тебя есть люди, которые следят за мной, как ты следишь за Леви и Эйденом?
Понятия не имею, почему я не подумала об этом после того, как он волшебным образом нашел меня в Лидсе. Только в этой ситуации нет ничего волшебного. Все было рассчитано. Джонатан и его помешанный на контроле методичный мозг не знают границ.
— Ты действительно думала, что я оставлю тебя после того, как на тебя напали?
— Нет?
— Нет. Я преследовал тебя раньше, и буду преследовать тебя снова, если придется.
— Ты преследовал меня.
Не знаю, почему я повторяю эти слова. Это почти так же, как если бы я пыталась запечатлеть их в памяти.
— Да.
— П-почему?
Я сжимаю его пальцы, когда он вытаскивает их, но он делает это только для того, чтобы ввести их обратно.
— Потому что ты моя.
Его хриплый шепот у раковины моего уха сводит меня с ума.
Именно так. Без предупреждения. Без какой-либо подготовки.
Этот оргазм не является медленным нарастанием или погружением. Нет. Он взрывается по всей коже и внутри меня.
Я откидываю голову назад и ловлю губы Джонатана, когда волна захлестывает меня. Это может быть алкоголь или вспышки возбуждения, которые он во мне вызывает, но я не останавливаюсь, чтобы подумать о своих действиях, когда целую его.
Или, скорее, он тот, кто полностью контролирует это. Поцелуй этого мужчины так же властен, как и он сам. Его язык кружится против моего, доминируя над каждым моим вдохом и захватывая мои мысли в процессе.
Возможно, позже он накажет меня за то, что я инициировала поцелуй, но мне все равно. Не сейчас. Он смотрит на меня с вожделением, а не с разочарованием, и я хочу утонуть в этом. Я хочу вырвать его и спрятать где-нибудь.
Его пальцы все еще внутри меня, его большой палец лениво поглаживает клитор. Небольшие вспышки удовольствия вызывают у меня дрожь.
Он не перестает целовать меня; будто он делает это в первый раз. В отличие от того, как он обращается с моим телом, поцелуи Джонатана не такие опытные. Словно раньше ему не нравилось целоваться. Тем не менее, они крепкие, его поцелуи, и наполнены такой уверенностью, что превращают меня в бескостную.
Потребность затеряться в нем еще больше разгорается все жарче и ярче. Я протягиваю руку назад и обхватываю пальцами его член, который прижимается к моей спине.
Джонатан хватает меня за ягодицу своей большой ладонью, прежде чем шлепнуть по ней. Я вскрикиваю, мои губы на мгновение отрываются от его.
— Ты не можешь снова убежать от меня, Аврора. Это понятно?
— Ммм, — бормочу я, закрывая глаза, чтобы вернуться к поцелуям с ним.
Я пристрастилась к его губам, к тому, как он целуется, дико и всепоглощающе. Как будто он намеревается соединить нас воедино.
Он снова шлепает меня, и мои глаза распахиваются.
— Это, блядь, понятно?
— Ммм, — хнычу я на этот раз.
— Я серьезно, Аврора. Если ты снова уедешь, я буду преследовать тебя не только в Лидсе или Оксфорде. Я переверну мир с ног на голову, чтобы найти тебя.
— Что, если ты не сможешь найти меня? — мой голос все еще возбужден, но он низкий, когда просачиваются мои глубоко укоренившиеся страхи. — Что, если я исчезну?
— Тогда я сожгу мир, который заставил тебя исчезнуть, и воскрешу тебя из пепла.