Возвышение Меркурия. Книга 13
Шрифт:
Я отлично чувствовал их воздействие. Но не ощущал самого вражеского оружия. Потянулся было силой, но та попросту проходила насквозь, как будто не замечая их. Тогда рубанул мечом, вливая в клинок энергию всех трёх компонентов божественной «искры». Это сработало — сверкающая сталь рассекла нити. Но те моментально встрепенулись и снова ринулись вперёд.
Справа отчаянно орудовал клинком Ратибор. Но у него результат был куда хуже моего — сабля лишь нарушала целостность структуры странного оружия франков.
— Не чувсс-с-ствую их!
В голосе Мьёльнира
Впереди, тени стянулись к фигурам франков, формируя полупрозрачные дымчатые доспехи. А около алтаря возник огненно-серый воин, в каждой руке которого соткалось по такому же, серому хлысту.
На момент внутри ворохнулось раздражение на самого себя. Которое быстро сменилось гневом. Какие-то порождения Бездны решили, что смогут убить меня чужими руками? Просто дав этим выродкам воспользоваться своими фокусами?
Память ничего не подсказывала — никто из знакомых мне богов, не применял силу таким образом. Знания отца Найхвы тут тоже помочь не могли. Но я видел природу и форму вражеской силы — тени.
Огненная плеть Аматэрасу разрезала воздух и серые нити разлетелись в клочья, бессильно опадая на пол. Сверкнуло небольшое солнце, умчавшееся к фигурам напротив. Секунда и зал залил яркий свет, одновременно с которым зазвучали предсмертные вопли франков.
— ТЕБЕ ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ!
Громкий вопль прокатился по комнате, но я уже бросился вперёд, на ходу формируя ещё два солнца и вкачивая силу Аматэрасу в сталь меча.
Мы обрушились друг на друга одновременно. Воздух стал тягучим и плотным, как замешанная гончарская глина, а от стен ко мне метнулась серая масса. Я же отправил вперёд оба солнца. Целясь в короля франков.
Не факт, что он выдержал бы удар такой силы, находясь в замкнутом помещении, но потомка троллей прикрыл Страж алтаря. Молнией бросившись вперёд, принял всю мощь атаки на себя.
Полыхнувший свет, заставил даже меня. на момент прикрыть глаза. Фигуру конструкта и вовсе спалило, размазав остатки по всему залу. Но он уже собирался вновь, а вот глава де Блуа по-прежнему стоял на своём месте.
— Во имя Дворца Ранса! Умри жалкий ублюдок!
Он бросился вперёд. И меня это вполне устраивало — на близкой дистанции, шансы достать его, многократно вырастали.
Оболенский, смотря на мои действий, тоже пустил в дело пламя. Призрачное и работающее совсем по иному принципу, но вполне эффективное против силы противника. Прийти мне на помощь, князь не мог — если меня атаковал глава де Блуа, то на него навалились иные уцелевшие члены рода.
Мы бились, кружа посреди каменного зала. Полыхала моя плеть, разрезал воздух серый хлыст франка, казалось вбирающий в себя свет. Воздух вибрировал от столкновения мечей и выплёскивающихся потоков силы.
Противник вовсю тянул энергию из алтаря, который франки подвергли изменениям. Теперь он обеспечивал их той же самой мощью, на которой строились чужие техники. Потому, когда в корпус врага врезалось мини-солнце, то энергетический доспех лишь прогнулся, поглощая его энергию. Де Блуа хватало силы, чтобы выдержать прямой удар божественным плетением Аматэрасу.
Его же меч, был на самом деле опасен. Пусть мой барьер тоже был наполнен мощью богини солнца, но клинок противника был в состоянии его вскрыть — дважды он касался моей защиты и оба раза сталь лишь замедляла своё движение. Остановить оружие врага полностью, кольчуга была не в состоянии.
Страж алтаря всё никак не мог собраться вновь — его фигура то казалась цельной, то снова распадалась на куски. Я хорошо улавливал метаморфозы боковым зрением. Причина была проста — родовой артефакт де Блуа был открыт. А их защита, после всех внесённых изменений, стала куда слабее прежнего. Потому Мьёльнир раз за разом штурмовал его, пытаясь проникнуть внутрь и разобраться в сути вражеской силы. Заодно не давая Стражу восстановить форму.
— Пока не получаетсс-с-ся! Она вроде есс-с-сть, но её вроде нет. Не понимаю…
Голос Мьёльнира звучал озадаченно, но в нём явственно слышались нотки интереса. Живой камень впервые столкнулся с настолько сложной задачей, что не знал, как именно к ней подступиться.
Впрочем, его активность ничуть не мешала противнику тянуть из алтаря силу, обрушивая на меня всё более мощные удары. Он атаковал не только клинком. Выплёскивал волны серой дымки, которые захлёстывали меня с головой, закручивал из неё же вихри и даже формировал что-то вроде стрел.
Стоило признать — с ними поделились неплохим секретом. Не дали ни одной сложной техники, а лишь предоставили чистую силу. Но и этого хватало, чтобы простой смертный на равных бился с римским богом. Более того — угрожал ему. И это при том, что моя «искра» уже была восстановлена на добрых две трети.
Сейчас божественная суть работала по полной, отдавая всю свою мощь. В огненной плети Аматэрасу, которую я продолжал обрушивать на врага, было столько силы, что она не просто разносила каменную кладку в клочья, а оставляла в ней глубокие оплавленные дыры, насквозь пробивая перекрытия. Каждое столкновение клинков на миг расплёскивало плотный воздух. А удары плетений были такими, что даже кому-то вроде Кроноса было непросто их сдержать.
— Сиятельство, я почти! Уложу ещё троих и к тебе!
Голос Оболенского донёсся, как будто очень издалека, хотя уверен, кавалергард кричал во всю глотку. Слишком много мощи было в этом зале. Зашкаливающий объём энергии, что оказался сконцентрирован в одном месте.
Полыхнуло ещё одно солнце, разгоняя серую хмарь. Я же оживил в памяти плетение, которое мы некогда использовали против богов одного африканского племени. Их имён я уже давно не помнил, а характер силы у тех врагов сильно отличался. Но суть была та же самая — мы с трудом могли справиться, потому что не чувствовали её структуры. Тогда как она сама отлично взаимодействовала с нашей собственной энергией.