Возвышение Меркурия. Книга 13
Шрифт:
Конечно, я мог бы спалить часть своей «искры», приказав сделать то же самое Гиферу. Но это было бы слишком рискованно и откровенно глупо. Зачем идти на крайние меры, если можно сделать всё иначе?
Имелась только одна проблема — полностью отсутствовали идеи по поводу заражённых смертных. Спасти их было уже невозможно. По крайней мере всех и разом. Будь у меня возможность детально разобраться в плетениях, которыми были заполнены каркасы несчастных, возможно всё получилось бы. Но боюсь, исчезновение даже одного человека, станет для врага отчётливым сигналом о нашем появлении. Не
Оставалось только одно — не дать противнику использовать подготовленную схему. Оставался только вопрос, как именно это сделать? Неизвестный, который должен запустить процедуру, однозначно где-то рядом. Находится поблизости и держит связь с потенциальными жертвами, готовясь пустить их в расход. То есть, банально перебить их группами, попросту не получится. А техники, которая могла бы одновременно прикончить такое количество смертных, в моём распоряжении не было. Вернее, таковые имелись, но каждая из них предполагала нанесение масштабного удара. Моей текущей силы, для этого достаточно. Вот только потом резерв окажется исчерпан. В то время, как внутри Версаля нас наверняка поджидали дополнительные сюрпризы. Оставлять моих соратников без поддержки, было бы не самым мудрым решением.
— Я могу добратьсс-с-ся до каждого и убить всс-с-сех одновременно.
Особой уверенности в голосе Мьёльнира не чувствовалось и я его отлично понимал. Для того, чтобы каменная пыль оказалась в лёгких каждого из полутора сотен тысяч смертных, спутнику потребуется перемолоть как бы не две трети собственной плоти. А потом ещё и обеспечить единовременный удар, находясь в подобном, ослабленном состоянии. Далеко не факт, что это получится. Не говоря о том, что вражеские техники могут если не защитить людей, то хотя бы задержать души в их телах. Что всё равно приведёт к срабатыванию всего комплекса.
— Займись пока обелисками. Осторожно и без напора — просто попробуй понять, справишься ты с ними или нет? Сейчас я попробую показать всё, что о них помню. А ты попытайся разобраться.
Тот обиженно фыркнул. С тем намёком, что само собой справится. Но ток силы, который я после этого почувствовал, был крайне слабым — спутник предпочёл последовать указанию. Да и сам наверняка понимал, что следует соблюдать максимальную осторожность — в этот раз ему предстояло столкнуться с артефактами, что были созданы иным богом и напитаны его мощью.
Я же поднял веки и оглянулся. Ради максимальной концентрации, глаза на какое-то время пришлось прикрыть, но теперь это было уже не так критично.
Сразу же столкнулся с расфокусированным взглядом Найхвы, которая до того стояла рядом, смотря в сторону опушки и заметив моё движение, попробовала сразу переключить внимание.
Богиня несколько раз моргнула, после чего прошептала.
— Вода говорит, там что-то странное. И отвратительное.
Заметив, как я вопросительно приподнял брови, сразу же добавила.
— Я не тянулась туда силой. Просто… Как бы правильно объяснить… Спрашивала воду, которую оттуда принесло. Влагу, что циркулирует в воздухе.
Интересные у неё способности. Вот так, за счёт обычного контакта и по сути, без использования
— Тянуться не следует. Враг может почувствовать. А вода права — там нечто довольно мерзкое.
На момент возникла идея использовать мощь Найхвы. Разверзнуть землю и обрушить всё вниз. Дома, заражённых смертных, дороги, поля и леса. Обвалить до уровня континентальной плиты и завалить сверху породой. Вариант возможно и правда был бы неплохим, имейся у богини достаточно мощи. Но, подобную атаку ей сейчас не потянуть.
Я прошёлся взглядом по Гиферу с Оболенским. Ещё раз перебрал всё, чем мы располагали. И почувствовал, как внутри заворочалась новая мысль. Спустя секунду она полыхнула озарением и я довольно усмехнулся, делая шаг вперёд.
— Итак, господа. План атаки будет простым…
Обсуждение прошло быстро — спустя десяток минут мы уже закончили, а ещё через две на лужайке остались только мы со спутниками.
Развалившийся на траве Сандал недовольно рыкнул. Ему не нравилось, что приходится лежать без дела, пока все остальные чем-то заняты. К тому же, в этот раз его лишили даже функций разведчика, что заметно раздражало дракона.
Впрочем, возможность показать себя, у спутника ещё будет. Сейчас самым важным была успешная реализация первой части плана. Если выяснится, что Эшмун решил лично присутствовать на поле боя, то всё может пойти не настолько гладко, как хотелось бы. Весь расчёт был на осторожность и опасливость финикийца — не должен он был остаться здесь лично. Скорее уж обучил кого-то из франков.
Сигнал к началу атаки я подал только спустя час — после того, как услышал радостный голос Мьёльнира, сообщающего, что он закончил с обелисками. В базовой схеме их работы, спутник разобрался ещё минут сорок назад. Благополучно воспользовавшись моими воспоминаниями о природе таких артефактов и принципах их действия. На мой взгляд всё вышло настолько быстро, потому как они состояли из камня. Будь обелиски металлическими, возиться ему пришлось бы намного дольше.
Хотя, способность Мьёльнира интуитивно работать с артефактами любых типов меня по-прежнему поражала. Там, где мне понадобилось бы детально разбирать плетения, изучать символы и копаться во внутренностях, он просто тянулся к той сути, которую видел внутри артефакторного комплекса и интуитивно изменял её. Справившись с настолько сложными объектами, как финикийский обелиски.
Связываться через дарфоны было опасно, потому перед тем, как остальные двинулись на свои места, Мьёльнир создал три простеньких артефакта. Плоские камешки, каждый из которых сейчас полыхнул зелёным, дав отмашку.
За происходящим я наблюдал при помощи висящей в воздухе каменной пыли — она так и осталась в окрестностях Версаля, неожиданно позволив обозревать мне происходящее со всех сторон. Давая объёмную картинку, а не взгляд из одной точки.
Секунд десять ничего не происходило. Потом воздух над Версалем прорезала волна марева и проявилась фигура Оболенского, окутанного светло-зелёными всполохами и восседающего на призрачном жеребце. Следом пространство завибрировало от мощного голоса, что прокатился по всей округе.