Возвышение Меркурия. Книга 14
Шрифт:
— А кому тут прилетел подарок?
Я непонимающе моргнул. Но сразу же вспомнил о двух осколках «искры», которые она извлекла из океана. Сейчас я их не чувствовал, но судя по всему, два бурлящих облачка воды за спиной богини, как раз и были теми самыми частями моей божественной сути.
Улыбнувшись, я развёл руками, а дева сняла защиту и оба осколка молниями устремились ко мне, врезавшись в тело.
Ещё относительно недавно, такой объём силы заставил бы меня испытать массу не самых приятных ощущений, а часть бы вовсе выплеснулась наружу. Но сейчас прилив энергии лишь разогрел каркас. Да оба божественных спутника впитали определённый объём мощи.
— Спасибо.
Найхва довольно улыбнулась и изобразила движение, отдалённо напоминающее реверанс. Выглядело это настолько непосредственно, что на долю секунды растопил царящую внутри холодную злость. Но момент был недолгим. Уже в следующее мгновение я вернулся к делам. Если быть более точным, то выяснил, что Ратибор ещё не закончил свою серию звонков патрициям и вновь сам взялся за дарфон.
На этот раз связался с Кристиной, распорядившись выпустить заявление для прессы от моего имени. Пообещав разорение и уничтожение каждому, кто рискнёт примкнуть к любым силам вторжения. Истребление всех замешанных членов рода, лишение титула, полная конфискация собственности и превращение в бродяг всех прочих. А самое главное — выжигание родового Дара и способности управлять силой. Те, кто останутся в живых, перестанут быть Одарёнными. И никогда не смогут зачать ребёнка, который сможет управляться с силой.
Это означало очень простую вещь — подвергнутый опале род никогда не вернётся в высшие слои общества. Скорее всего и вовсе не выживет — врагов хватало у всех, а что может быть проще, чем убить обычного человека, который не способен защититься? Особенно, если ты сам спокойно можешь управлять силой.
Дальше был разговор с Инной — дева была изрядно напряжена, но пообещала поставить свою подпись под таким же обращением от имени Рюриковичей. В ситуации, когда Дарья находилась неведомо где, а Алексей оказался заперт в Кремле, Инна становилась единственным членом рода, который располагал особой Гранью Дара. Что автоматически придавало ей вес.
Конечно, ещё был Иоанн. Но его Рюриковна в том же самом обращении объявила предателем рода и империи, который будет навсегда изгнан из фамилии и предан забвению.
С учётом всей ситуации, звучало это не слишком убедительно. Но с другой стороны — патриции наверняка были в курсе о битве во дворце Дарьи. К тому же все видели Тьерана и слышали его. Большая часть была в том состоянии, когда слова уже не воспринимаются, но если не считать пропажи белокудрой, во всей этой истории был ещё один момент — наличие могущественных крылатых родичей, способных уничтожать миры.
Чем это было важно? Всё просто — если поставить себя на месте любого патриция, то при мыслях об измене Рюриковичам, в его голове невольно возникнет вопрос — а что, если Дарья всё же упросит своего дальнего многоюродного дядю вмешаться? Или ей не откажет предок? И через десяток лет сюда нагрянет дракон, который просто щёлкнет когтями и обратит в пепел всех, кто когда-то предал императорский род.
Понятное дело, вероятность именно такого поворота событий была невелика. Но и шансы на выживание в таком случае стремились к абсолютному нулю. В отличие от всех иных угроз, противостоять Тьерану было невозможно. По крайней мере прямо сейчас.
Чуть подумав, я по очереди позвонил двум королям — Пруссии и Швеции. Попросив их выпустить точно такие же воззвания, как то, что готовила Кристина. Указать кару за поддержку вторжения из-за пределов этого мира. И упомянуть Меркурия в качестве союзника. С английским монархом и султаном Порты связалась сама рыжеволосая. Как и с герцогом де Таффом, который сейчас возглавлял франков. А с её подачи к этому списку быстро добавились японский император, который формально возглавлял страну, правитель Чосона и король Польши.
Завершив разговор, я увидел подходящего ко мне Оболенского. Остановившись сбоку, тот подкрутил усы и довольно заявил.
— Ну всё, Сиятельство. Можем отправляться на отбор кавалергардов. Толпа уже собирается.
Глава V
Насчёт толпы, князь немного преувеличил — на площади было не больше полутора сотен человек. Из которых сразу десяток представлял собой род Голицыных. Его глава тоже был здесь — решил получить информацию о происходящем из первых уст. Учитывая, что он один из немногих в ком я был хотя бы частично уверен, пришлось потратить время, чтобы изложить факты.
Когда закончил, тот мрачно вздохнул.
— Напасть за напастью. И Трубецкой ещё… Непонятно, что эти пёсьи выродки с ним сотворили.
Вспоминать фразу посланника Дворца Ранс о том, что к этому миру подбираются авангарды сразу нескольких конкурирующих групп, я не стал. Это уже было бы лишней информацией — пусть Ярополк сначала освоится с той, что ему уже известна. Шокировать старых и консервативных смертных нужно постепенно.
— Мы всё выясним. Как только ударим по Москве, освободим императора и подавим мятеж.
Тот с задумчивым видом кивнул. Я же ещё раз окинул взглядом площадь. Людей становилось всё больше — теперь это и правда походило на небольшую толпу.
Правда, основная масса явно не относилась к высшим патрицианским родам. Если первыми прибыли как раз они или их вассалы, то сейчас пространство брусчатки быстро заполнялось разномастно одетыми людьми, у части которых вовсе не было родовых перстней. Те, кто мог управлять силой, но по какой-то причине не относился ни к одному из дворянских родов, решили воспользоваться полученным шансом.
Большая их часть была откровенно слаба. Редкие Мастера, много Окольничих и ещё больше Тысячников. Но сейчас суть была не в этом. Мне были нужны те, кто пожелает идти в бой по своей воле. Захочет победить и уничтожить врага. Пусть даже они будут делать это не потому что рвутся спасти своего императора или этот мир, а из-за мечтаний о социальном статусе и богатстве. Основной момент — чтобы искренне хотели победы.
Что интересно — если не считать Голицыных, никто из сильных родов сюда так и не явился. Некоторые прислали своих вассалов, но ни один не отправил родную кровь. А подавляющее большинство и вовсе проигнорировало призыв Ратибора. Вернее, формально как раз отреагировали. Но один кандидат в кавалергарды, который являлся сыном кого-то из вассалов третьего плана — ход, позволяющий понять реальное отношение патрициев к процессу.